Комнату Маши я нахожу за секунды. Четыре года прошло, а ноги все еще помнят. От волнения даже руки дрожат немного, совсем как раньше. Перед страхом ее потери я как никогда отчетливо понимаю, как сильно влюблен.

Войдя, я растерянно застываю в дверях. Маша сидит на полу в окружении десятка свечей, фоном играет какая-то унылая музыка. Глаза закрыты, и на мое появление никак не реагирует.

Не зная, что делать, я откашливаюсь.

— Привет.

Проходит секунд десять, прежде чем она смотрит на меня.

— Ты настоящий Тимур или видение из медитации?

— Я определенно настоящий Тимур. — Я зачем-то поднимаю руки. — Приехал, чтобы с тобой поговорить.

Резко поднявшись, она одну за другой задувает свечи и выключает музыку. Мне сразу становится комфортнее. А то словно побывал на буддистских похоронах.

— Что тебе нужно, Тимур? — Выпрямившись, он смотрит в область моего третьего глаза. Голос дрожит, будто вот-вот заплачет. Сразу хочется ее обнять.

— Во-первых, я пришел извиниться за то, что произошло в аэропорту. Я знаю, как это выглядело для тебя и для твоих родственников, но поверь: все, что я говорил тебе о расставании с Марианной, было правдой. Я бы в любом случае закончил наши с ней отношения по возвращению домой.

Шмыгнув носом, Маша нервно крутит браслет на руке. Такой же, какой дарила когда-то мне.

— Ты, так понимаю, слышала сплетни про то, что я скоро стану отцом. Эту новость мне преподнесла Марианна по дороге из аэропорта. Я, честно говоря, сам до сих пор пребываю в шоке. Завтра мы идем к врачу, чтобы подтвердить ее или опровергнуть. Наверное, нужно было самому тебе рассказать, но все происходило так быстро. Одновременно возникли крупные неприятности на работе… Не знаю, слышала ты о них или нет… Я думал, что есть время поговорить с тобой после того, как все относительно утрясется. Был раздавлен свалившимися на меня проблемами и едва мог говорить. Надеюсь, ты меня понимаешь.

?Выпалив все это на одном дыхании, я замолкаю. Давно я так много не вещал.

— Мне жаль, что у тебя все так получилось, — помолчав, произносит Маша. Смотреть на меня она по-прежнему избегает. — Надеюсь, проблемы на работе решатся.

— Да, вроде бы разруливаются понемногу, — с облегчением киваю я. Какая она все-таки умница. Не устраивает скандалов и истерик.

— И я очень надеюсь, что беременность Марианны подтвердится, — продолжает она, вымученно улыбаясь. — Новая душа приходит мир ровно тогда, когда должна прийти, и сама выбирает себе родителей. Уверен, ты будешь замечательным папой.

Так, стоп. Что значит, она надеется, что беременность Марианны подтвердится? Я-то, как последний скот, молюсь на обратное.

— Маш… — Нахмурившись, я шагаю к ней. — От своих слов я не отказываюсь. Я хочу быть с тобой.

— Знаешь, как говорят в трансерфинге, Тимур? Если путь слишком сложный — это не твой путь. — Маша наконец соизволит взглянуть на меня и, клянусь, в ее голосе слышны стальные ноты. — Я живу в другой стране, где у меня осталась семья, а ты скоро будешь папой. Чтобы не отягощать твой выбор, завтра я уезжаю. Уже купила билеты.

Пол под ногами начинает дрожать, оттаскивая меня в события четырехлетней давности. Хочется схватиться за голову и повторять «нет-нет-нет». А еще упасть на колени, вцепиться ей в ноги и умолять остаться. Потому что я не могу вновь ее потерять.

Но все это выглядело бы слишком жалко, поэтому я, воззвав к своему внутреннему мужику, подхожу к ней и встряхиваю за плечи.

— Какой, на хуй, трансерфинг, Маш, если речь идет о наших жизнях? О твоем счастье и о моем. Я же люблю тебя с первого дня знакомства. Четыре, мать его года. Неужели этого мало? Нам же кайфово вместе. Лучший секс, лучшие разговоры. Да я на тебя каждый раз смотрю и гадаю, как ты могла родиться такой совершенной?

— Иногда Вселенная говорит с нами слишком однозначно, — роняет она, опустив голову. — Не держи на меня зла, Тимур. Я уже все решила.

Glava 56

— Даже навешать тебе не хочется, — комментирует Машин дед, когда я в сомнамбулическом состоянии спускаюсь со второго этажа. — Морально тебя наша травоядная, вижу, уже отпиздила.

— Не то слово, — хриплю я, ища глазами входную дверь. — Но если желание все-таки вернется, вы знаете, где находится мой офис.

— Юморишь? Уже хорошо.

В голосе старика мне чудится сочувствие, но успокоения оно не приносит. Я думал, во второй раз будет легче ее потерять, но нет. В груди саднит даже сильнее, чем тогда, четыре года назад. Наверное, потому что я получил возможность убедиться, что чувства к ней самые настоящие.

— Тимур, может быть, чай с нами попьешь? — участливо интересуется его супруга, выглянувшая из кухни.

— Не время для гостеприимства, Люба, — отвечает тот за меня. — Начнет наш гость рыдать за столом, что будем делать?