— Давай поднимемся к солнцу, там теплее, да и безопаснее, скорее всего.

— Опаснее варлока в джунглях никого нет, все звери обходят их стороной, даже хищники — подошла она ко мне, разглядывая, — ты можешь за это вообще не переживать. Но ты прав, я замерзла, да и осмотреться не помешает, если тут уже скоро закат, то нас прилично унесло от той деревни.

— Залезай мне на спину, да держись покрепче, — повернулся к ней спиной, на всякий случай оглянулся, просто решил убедиться, что в меня опять не прилетит чего-нибудь. Всё-таки аталантка у меня пока не вызывала полного доверия. В этом мире, как я понял, можно доверять лишь самому себе. Она на секунду смутилась, но потом, кивнув своим мыслям, решилась и ловко запрыгнула мне на спину, крепко схватив за плечи. Я улыбнулся. Да, бойкая девчонка, не стала долго канючить и раскисать, а быстро сообразила, что ей выгодно и как действовать дальше, откинув даже страх передо мной. Ну, что ж, посмотрим, как всё пойдет дальше. Я выпустил когти, подпрыгнул и, вцепившись в кору ближайшего дерева, полез вверх.

По мере нашего продвижения по дереву до меня постепенно стало доходить, что зря я в этой шкуре решил сюда вообще лезть. Всё же местное солнце плохо действует на варлоков, а может, это я к нему так и не смог привыкнуть, кто его знает, но чувствовал я себя просто ужасно. Мало того, что жарко, так еще и на спину мне как будто пару горячих камней подкинули для большей радости. Не думал я, когда предлагал помощь, что аталанка такая горячая, в прямом смысле, а еще делает вид, что мерзнет. На самых верхних ветках Эридия с меня сползла, и я смог облегченно выдохнуть, девушка же с удовольствием подставила лицо и руки солнцу.

— Как же я соскучилась, — чуть ли не пропела она.

Ага, помню их город: ни парка, ни деревца, ужасный солнцепёк, где я чуть не сдох. Хмыкнув, слез еще ниже, осмотрелся. Сплошные джунгли. Ничего вокруг, кроме зеленого моря, слегка колышущейся листвы, голубого бескрайнего неба с фиолетовыми облаками и палящего диска заходящего солнца.

— Как вообще можно жить в такой жаре? — буркнул и начал срезать ветки с листьями, чтобы соорудить на ночь хоть что-то, пусть даже гнездо, это уж лучше, чем на ветках спать.

Эридия, услышав моё бурчание, усмехнулась и ответила:

— Ты просто еще не привык, сопротивляешься силе солнца, но магия всё равно нашла к тебе путь, через это, — она печально посмотрела на руку, а я взглянул на свою. Ох, не нравится мне эта татуировка, а оттого, что она периодически будто шевелилась, вовсе было не по себе.

— Что это за магия и почему она ко мне прицепилась? Я же не аталант…

— Я не знаю почему, у мамы такого вроде бы не было. Эти линии на руках появляются у нас с рождения, они рисуют узоры нашей жизни, оберегают, определяют силу рода и частично судьбу. Но, к сожалению, холод не переносят, поэтому аталанты долго не протянут без солнца и тепла.

— И что я теперь буду такой же, как ты, со странной магией? Я-то и к этому виду еле привык.

— Может быть, и нет. Хоть линиями силы обладает весь народ, магию приобретают лишь единицы. А с недавних пор и того меньше. Все, кого видела, могли управлять водой и землей, мне достался искристый свет, вспышки, молнии, он считается самым редким и драгоценным даром после огня. Поэтому варлоки и держали меня в той темной клетке, под охраной Вэйи, чтобы я не восстановила магию.

— Что еще за Вэйа? И почему они сохранили тебе жизнь, раз ты для них так опасна?

— Вэйей мы называем фиолетовую дымку, силу, которая охраняет джунгли и всё живое в нем, она ненавидит аталантов, без спецдоспехов приближаться к лесу опасно. Благодаря ей, варлоки и живы до сих пор. И она почему-то меня постоянно хватает за ноги. Не хочет убить, а именно хватает, и это очень удивило их. Не знаю почему. Может, поэтому не убили... Я задумался. Насчет дымки стало хоть немного больше информации. И то, что она за ней охотится, значительно усложняет ситуацию: если шанс убежать от варлоков и аталанов еще какой-то есть, то от дымки вообще без вариантов — она тут повсюду блуждает. Меня, может, и не тронет, а вот её… даже думать не буду, но перед глазами, как назло, так и всплывали летящие в воздухе вывороченные деревья.

Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, спросил:

— Почему аталанты хотят уничтожить джунгли? Ну, и пусть варлоки живут себе спокойно в этих дебрях вместе с дымкой, места в мире мало, что ли?

Эридия хмыкнула:

— Ты что, до сих пор не догадался, что магистериуму на всех плевать? Даже на своих. Пока ты нужен, выгоден, будешь жив, здоров и почитаем, но стоит только оступиться и всё, растворение, а ты тут про каких-то варлоков спрашиваешь. Аталантам достаточно найти энергетическую точку и всё, что находится вокруг, обречено. Город высосет силу из всего, не оставив ничего живого на тысячи лиг вокруг, останется лишь пустыня. Раньше было еще хлеще. Джунглям еще повезло, что магия огня ушла в небытие два поколения назад, благодаря нескольким, очень сильным варлокам, сумевшим убить огненных аталантов. В старинной книге, что я выкрала у преподавателя истории, было описано это сражение. Всё, что варлоки тогда могли противопоставить летающим городам аталантов, с низвергающимися огненными вихрями, это только свои жизни. Было жутко. Тогда погибли почти все леса, то, что ты видишь, это лишь малая оставшаяся часть. Северный край. Предел Илибии. Дальше только Океан Слёз — страшное место, откуда никто не вернулся. Там иногда даже снег идет… — после этих слов её передёрнуло. А я аж встрепенулся, бросив своё занятие.

Значит, есть место без джунглей, где все же можно спрятаться и от дымки с варлоками, и от летающих городов аталантов. Всего-то пару недель переждать, но вот как Эридия там выживет, со своей теплолюбивостью?

— Расскажи подробнее, что это за океан? Почему никто не возвращался, что там такого страшного?

— Только не говори, что собрался туда идти.

— А что ты предлагаешь? Хочешь выжить? Значит, нужно найти такое место, куда другие не сунуться.

— Хорошо же ты придумал, а как же я? У тебя вон, хоть шерсть есть, а мне что, с холоду умирать? А еще там живут ледяные монстры, превращающие всех в сосульки. Это самоубийство, гений, лучше тогда сразу к варлокам вернуться.