Мы вышли из библиотеки и поднялись на четвертый этаж. Дверь в приемную была настежь открыта. Я подошел и увидел, как секретарь рвет бумагу на мелкие куски над мусорным ведром.

— Это было очередное дрянное письмо? — усмехнулся я.

— Не твое дело, — огрызнулся он и ускорился.

— Сегодня в десять вечера на втором полигоне. Оружие — магия.

— Я тебя услышал. Готовься к боли!

«И чего это он так осмелел?» — подумал я и только сейчас увидел, что дверь в кабинет ректора тоже приоткрыта.

Я подошел поближе и увидел, что Григорий Георгиевич напряженно прислушивается к нашему разговору.

«Теперь понятно, почему шавка так осмелела. С хозяином ничего не страшно, можно и потявкать».

Я подошел к столу секретаря, навис над ним и угрожающим тоном произнес:

— Поверь мне. Ты и понятия не имеешь, что такое боль.

Когда мы вышли, я обратился к Егору:

— Хочу в город съездить. Поедешь со мной?

— Денег пока нет. Отец только на следующей неделе пришлет. Тяжела студенческая жизнь.

— Пойдем на охоту на первый уровень изнанки, подзаработаешь, — предложил я.

— Э, не-е-т! Я же говорил тебе, что передумал. А ты что, ходил уже?

— Да, вчера. Двести пятьдесят рублей заработал, — мы спустились вниз и шли к Гардеробной.

— Одолжи двести рублей до следующей недели, а?

— Прости, не могу, мне самому нужны. Сегодня еду выкупать оружие, которое мне очень понравилось. Боюсь, как бы не перекупили.

— А завтра пойдешь на охоту?

— Завтра пойду, — кивнул я и надел шубу.

— Тогда завтра и одолжишь. Хорошо?

Я кивнул и спросил почему он не одевается.

— Так, мне еще к Зиночке надо сходить, — на его лице тут же появилась дебильная улыбка.

Видно, действительно, влюбился в магиню.

— Зачем?

— Какой ты недогадливый! Во-первых, рассказать ей о том, какой ты способный ученик. Во-вторых, отдать твой доклад. А, в-третьих, просто взглянуть на нее еще раз.

Я пожелал ему удачи и вышел на улицу. Сегодня немного потеплело и снег начал таять. Пока шел до дома позвонил таксисту. Он ответил тут же и согласился приехать.

— В два часа дня вас устроит? Раньше никак не получится, — извиняющимся тоном ответил он.

— Устроит. В два буду ждать у портала.

Как только я подошел к дому, то увидел чьи-то следы на влажном снегу. Следы обошли дом, потоптались под окном кухни, а затем под моим окном.

Я забежал в дом и крикнул:

— Сёма, показывай обувь, в которой ты сегодня на улицу выходил! Мне надо рисунок подошвы посмотреть.

Испуганный слуга пулей вылетел из кухни и засеменил ко мне.

— Что случилось?

— Обувь, говорю, давай.

— Вчерась в унтах ходил. Сегодня на улице еще не был. Да и зачем мне на улицу? Разве только до магазина сходить. А зачем в магазин идти, когда денег нет ни шиша?

— Будут деньги, не переживай.

— А когда? — с надеждой спросил он.

— Завтра, — я повесил шубу на вешалку, переодел унты в домашние тапочки и направился на кухню.

— А завтра точно будут? Может, матушке вашей, Раисе Петровне позвонить? — не унимался слуга.

— Будут-будут. Что у нас на обед? — я приподнял крышку кастрюли и чуть не задохнулся от запаха варева.

— Сегодня гороховый суп с жареной капустой… Завтра будет тушеная капуста и гороховое пюре…

— Погоди-погоди, ты же говорил, что гречка есть. Неси гречку.

— Так вы, Роман Степанович, ее на завтрак съели. Больше нету, — развел он руками.

— М-да, дела… Ладно, давай свой суп с капустой.

На вкус суп оказался вполне съедобным. Нужно было лишь задерживать дыхание, прежде чем класть ложку в рот.

Не успел я доесть суп и проветрить кухню, как с улицы раздался хлопок и крики. Женские крики. Я со всех ног бросился к двери, распахнул и выскочил на крыльцо.

— Ева?

Девушка стояла ко мне спиной и заглядывала за угол.

Российская империя. Уральская магическая академия.

— Там у вас артефакт взорвался, — еле слышно ответила она и ткнула куда-то дрожащим пальчиком.

— Какой еще артефакт? — я скатился с крыльца и подбежал к ней.