— Ева?

— Не знаю, как ее зовут, попросила передать, чтобы вы к ней вечером зашли.

— Нет у меня времени по гостям ходить, — я отодвинул пустую тарелку из-под супа и потянулся к острым крылышкам. — Завтра утром зайду, провожу до академии. Кстати, ты никого подозрительного возле нашего дома не видел?

— Подозрительного нет. А вот парень какой-то часто в окна заглядывает. Уж не знаю, кого он высматривает, но голову себе чуть не свернул от любопытства.

— Парень, говоришь? — напрягся я. — А как он выглядит он?

— Не знаю. У меня же глаза совсем плохо видят. Я вон за три метра уже человека не узнаю. Один раз даже…

— Не отвлекайся! Как он был одет?

— Темное что-то, — слуга задумчиво посмотрел вверх. — Я не присматривался.

Та-ак, значит я был прав, кто-то ошивается возле моего дома и следит. Но, кто? Секретарь? Трясогузкин? Или я кому-то нечаянно дорогу перешел?

После сытного ужина переоделся в спортивный костюм, надел шубу, унты и, зажав подмышкой летние туфли, зашагал к академии. Я предположил, что тот, кто следит за мной, может увидеть, как я иду к порталу. Поэтому решил пройти через академию, обойти здание и только после этого идти к порталу. Если будет слежка, то я замечу.

Вскоре я оказался на месте. На всякий случай, в очередной раз огляделся — никого.

— Только попадись мне, — зло процедил я и юркнул за дверь.

Когда выбрался на первом уровне изнанки, то порадовался теплу и солнцу. В этот раз я уже знал куда иду, поэтому скинул шубу с унтами и переобулся в легкие летние туфли.

«Куда пойти? К дому старосты или сразу к воротам?» — подумал я, шагая по узкой тропинке, ведущей в деревню.

На этот раз в деревне было многолюдно. Многие узнали меня и приветствовали, как своего:

— А-а, студент, здорова! Тебя как звать-то? — подошел ко мне и протянул руку молодой охотник с веснушками.

— Роман, — представился и пожал протянутую руку.

— А меня Филипп. Но ты Филей зови. Мне так привычнее.

Я кивнул.

— Пойдешь со мной на охоту? Я как раз собираюсь.

— Да, пойду, — с готовностью ответил я.

Он внимательно оглядел меня и спросил:

— Чем бить будешь? Кулаками?

— Кулаками тоже могу, но все-таки надеюсь на молнию.

— И защиты у тебя нет, — он задумчиво помял подбородок. — Короче, жди здесь. Я быстро.

Он завернул налево и грузно припустил к свежевыструганному дому. Я не стал ждать, а медленно побрел в сторону ворот, однако далеко уйти не успел.

— Эй, студент! — ко мне торопился староста. — Охотиться пришел? Молодец! У нас как раз сегодня двоих на лицо вернули.

— А что случилось? — спросил я и пожал старосте руку.

— Да, подрал их кто-то. Оба без сознания, поэтому мы так и не узнали, кто это был. Так что ты поосторожнее. Гляди в оба и бей первым. Были у нас дурачки, которые хотели погладить пушистого зверька, да потом руки лишались.

Я покосился на его культю и хотел спросить, не он ли тот дурачок, но подумал, что не стоит портить отношения со старостой. Мне ведь ему еще и макры продавать. Тут к нам подошел Филя и протянул мне длинную безрукавку из толстой кожи.

— На, держи. Тебе великовато будет, но ничего другого нет. Главное грудь, живот и пах прикрыты. А без руки и ноги жить можно.

— А без головы? — хотел пошутить я, но Филя сделал грустное лицо и ответил:

— Нет, Рома, без головы ты жить не сможешь, от голода умрешь.

Мы со старостой покатились со смеху, а Филя стоял и удивленно смотрел на нас, улыбаясь. Я так и не понял, он и вправду глуповат, или тоже пошутил.

Втроем мы подошли к воротам. На этот раз руны не горели, и охотники спокойно входили и выходили через ворота.

— Ты только от Фили далеко не отходи, потеряешься еще. Как я потом Григорию Георгиевичу в глаза буду смотреть?

Вдруг ворота резко открылись и в них ввалились пятеро охранников, которые тащили гигантского монстра с чешуйчатой кожей и вытянутой зубастой мордой. Монстр был весь истыкан и изрезан, видимо, долго сопротивлялся и не умирал. Задние лапы были перевязаны толстой веревкой, а передние отрублены.

— Ого! — хлопнул в ладоши староста. — Давно такого жирного макра мне не приносили.

— И не принесем, — ответил один из охотников. — Я завтра на лицо собираюсь. Там и продам.

— Не дури, Слава! — грозно произнес староста и нахмурил брови. Изборожденное шрамами и морщинами лицо рассерженного старика не сулило ничего хорошего. Однако охотники не обратили на него никакого внимания.

Макр из этого монстра оказался намного больше и ярче того, который я достал из зугара. Все восхищенно загудели и предположили, что на лице он будет стоить триста, а может, и все четыреста рублей.