— Я же не есть приехала! — только и смеялась Финдис, но Ториэль все равно носилась красная и отводила глаза.

— В следующий раз я обязательно скажу заранее, — пообещала Нэрданель и решила, что в искупление вины завтра же сделает служанке какой-нибудь приятный подарок.

Выбор пал на красивую корзинку для пикников. Следующим утром Нэрданель отправилась на прогулку по зеленым улицам Южного склона и увидела искомое в одной милой лавочке. У Ториэль была огромная семья, в ней периодически кто-то рождался, и тогда служанка готовила сразу на несколько дней, брала отгул и отправлялась надзирать за младенчиком. Доверия у нее не было ни к молодым невесткам, женам многочисленных внуков и племянников, ни к собственным внучкам-племянницам. Нэрданель посчитала, что еще одна вместительная корзинка, куда поместятся и пеленки, и бутылочки, и несколько клубков шерсти со спицами, ей не помешает.

По возвращении она застала в дверях курьера.

— А вот и она! — воскликнула Нинквэтиль, увидев приближающуюся дочь. — Нэрданель, тебе опять посылки.

— Добрый день, ниссэ, — поздоровался мальчишка-курьер в форменной куртке и фуражке. — Распишитесь, пожалуйста.

Нэрданель отдала матери корзинку, расписалась в трех строках на бланке доставки, получила корешок и, забрав у мальчишки три свертка, положила их на скамеечку возле двери.

— Наверное, новые краски и грунтовка. Потом посмотрю, — решила она, не став вдаваться в подробности, и поспешила на кухню — радовать Ториэль.

Про свои — вернее не свои, Финдис — портреты она не забыла, и прошедшее с посещения Музеона время обдумывала, куда двигаться дальше. По всему выходило, надо вернуться к началу, но как именно?.. Этот вопрос занимал ее неустанно, но она решила сделать небольшую паузу, привести мысли в порядок и передохнуть. Поэтому вчерашний визит принцессы был как нельзя кстати, да и сегодня она не собиралась возвращаться в студию раньше вечера.

Но и вечером голова оставалась предательски пуста. Плотный ужин, уборка в студии, проветривание и свежепостиранный рабочий балахон не дали никаких ощутимых результатов. Нэрданель сидела перед мольбертом, но чирикала, притом вяло, в альбоме и ничего придумать не могла. Потом вспомнила про утренние посылки и спустилась вниз.

— Я так погляжу, творческий застой? — добродушно усмехнулся Махтано, из гостиной наблюдая невеселое лицо дочери.

— Он самый.

— Вся надежда на грунтовку, — добавил он уже серьезным тоном, но глаза по-прежнему смеялись.

— Махтано! — укоризненно произнесла Нинквэтиль, оторвавшись от нот, а Нэрданель закатила глаза, сгребла свои коробки и ушла наверх.

Но потом она сразу спустилась — пить чай; потом смотрела в окно, потом умылась и отправилась спать. Уже переодевшись ко сну и завязав на ночь волосы, вдруг вспомнила про посылки.

— Ну что за морока… — пробормотала Нэрданель, босиком прошлепала в студию и зажгла на столе свечу.

В плоской коробке под разноцветной бумагой ожидаемо были краски. В тяжелом и неказисто-сером кубике — пакет грунтовки, как и гласил штамп мастерской. А третья посылка была не подписана. Нэрданель не стала искать ножницы, нетерпеливо надорвала обыкновенную серую бумагу и замерла: в прорехе выглянул край коробочки из уже знакомого черного картона.

— Не может быть, — пробормотала она себе под нос, хотя еще несколько дней назад сама же и думала — может, ой как может.

Извлеченная из упаковки, прямоугольная коробка была довольно тяжелой. Основанием с мужскую ладонь и высотой с полторы, она зловеще чернела на столе в неровном свете одинокой свечи. Нэрданель не спешила открывать, гадая, что может оказаться внутри. Судя по весу и тому, как содержимое двигалось внутри, нечто с широким тяжелым основанием и более тонкой верхней частью… Статуэтка?

Решившись, она, наконец, поддела край крышки, вытащила его и увидела, что сверху содержимое прикрыто сложенным листом бумаги. Хорошо, если автор хочет, чтобы она сначала увидела письмо, пусть так и будет. Не заглядывая внутрь, Нэрданель достала послание и медленно развернула.

«Здравствуйте, уважаемая ниссэ Нэрданель!

Я искренне сожалею, что мое предыдущее послание так расстроило Вас. Уверяю, что был неправильно понят. Я был очень польщен Вашим письмом (должен сказать, что в первый раз получаю подобное) и не мог придумать иного способа выразить свою признательность. Многословное изъявление ответной благодарности уже с моей стороны показалось мне излишним, поэтому я решил просто послать Вам памятный подарок. Я полагал его ни к чему не обязывающим и вполне подходящим для того, чтобы принять его от незнакомца. Вероятно, я ошибся. Еще раз приношу свои извинения.

Ваше второе письмо так обескуражило меня, что я не сразу нашел слова для ответа и не сразу придумал, чем могу загладить свою вину. Мне по-прежнему хочется отправить Вам что-то на память, поэтому я рискну еще раз. Если Вы сочтете эту вещицу недостойной внимания, смело выбросьте в любой пруд. Но возможно, она порадует Ваш глаз или просто будет полезна для эпистолярных или иных литературных занятий.

С уважением и благодарностью,

Ф.»

Нэрданель поймала себя на том, что читает, приоткрыв рот. Вот молодец: заставила мастера сначала краснеть, а потом ломать голову. И это он, конечно, просто вежливо выразился, так-то явно решил, что она либо спесивая дура, либо просто спятила…