– Макаров угнал самолёт. На борту были люди. Много людей.

– Гражданиские?

– Да, это был обычный пассажирский рейс. Все разом посмотрели на меня. Ну, отлично. Доказывай теперь, что не верблюд.

– Ты что-нибудь об этом знала?
– спросил Кеслер.

– Нет. Я бы сказала, честное слово.

– Если ты врёшь, то клянусь, - Аллан встал со своего места, приближаясь ко мне, - тебя никто и ничто не спасёт. Я попятилась назад, но, к с своему удивлению, увидела перед собой спину Гоуста, который встал между мной и Алланом. Он что, защищает меня? От удивления я лишь хлопала глазами.

– Давайте успокоимся, - сказал Прайс, вставая с места.
– Ника, если ты что-то знаешь…

– Да вы серьёзно? Думаете я что-то скрываю?
– я вышла из-за спины Гоуста.
– Я же помочь пытаюсь.

– Да вот только пока ничем не помогла, - уже спокойнее сказал Аллан.

– Потому что Макаров не посвящал меня в свои дела. Он не готовил из меня приемницу.

– Ты должна была что-то слышать или видеть, даже чисто случайно.

– Ты не дал мне времени подумать, а сразу накинулся, как пёс бешеный.

– Ну так думай. Я даю тебе ровно сутки.

– А что потом?

– Узнаешь. Кеслер вышел из переговорной. Ласвэлл, до этого молча наблюдавшая за происходящим, вновь подала голос.

– Самолёт пропал с радаров. У нас есть подозрения, что его где-то посадили.

– Требования?
– спросил Прайс.

– Никаких. И мы не знаем, на каком аэродроме можно незаметно посадить Боинг. Сейчас ищем любую информацию.

– Держи нас в курсе. Ласвэлл отключилась. Все, находившиеся в комнате, молчали. Я решила нарушить молчание.

– Мне жаль.

– Ника, - Прайс посмотрел на меня.

– Да? Было видно, что Прайс хочет сказать что-то мотивирующее, но в то же время не хочет давить на меня. Уловив это, я не стала дожидаться, когда он ответит на вопрос.

– Мне нужно побыть одной. Он молча кивнул и я ушла в свою комнату. Я думала и думала, пытаясь собрать мысли воедино. Макаров. Самолёт. Вот нахрена ему самолёт? Похищение с последующими требованиями? Не-е, слишком мелко. Чего он хотел? Показать, что он может это сделать? Нет, всё не то. Вдруг, меня как обухом по голове стукнуло. Я резко села в кровати. Мне вспомнился случай двухлетней давности: мне нужно было поговорить с Макаровым и, когда я зашла к нему в кабинет, он убирал со стола какое-то наброски. Точно помню, что на них был изображён самолёт. Тогда я не придала этому значения и больше даже не вспоминала. Вот бы взглянуть на те наброски. Я выскочила из комнаты как ужаленная и начала долбиться в дверь капитана.

– Прайс! Капитан Прайс! Тишина. Должно быть они в переговорной. Я побежала туда. Мужчины сидели с угрюмыми лицами, но заметив моё состояние, встали с мест. Аллан тоже был с ними.

– Я вспомнила! Вспомнила! Я видела самолёт.

– Где?
– оживился Аллан.

– На чертежах. Они были у Макарова в кабинете.

– Ты их хорошо помнишь?

– Нет, видела только мельком.

– Тогда чем нам это поможет?

– Мы можем их достать.

– Как? Они наверняка давно уничтожены.

– Это можно проверить.

– Что ты предлагаешь?

– Когда мы переезжали, наёмники перевозили много вещей. Макаров был уверен, что туда вы не доберётесь, а значит, мог отправить туда что-то важное. В конце концов, он обычный человек и ему тоже свойственно ошибаться.

– Где конкретно искать?

– Не знаю, но Макаров всегда говорил: “-Если хочешь что-то спрятать - спрячь у всех на виду”.

– Есть хоть какие-то предположения?

– Если я окажусь на месте…

– Собирайся.

– Вот так просто?

– Вот так просто. Времени у нас не так много, некогда торговаться. Браво тебя сопроводят.

– Хорошо.

========== Часть 4 ==========

Умереть за любовь не сложно.Сложно найти любовь, за которую стоит умереть. Фредерик Бегбедер

Гул лопастей военного вертолёта не успокаивал, а напрягал всё сильнее по мере приближения к месту назначения. Снова вернуться в тот дом… Но я сделаю это. Я хочу, чтобы моя семья, если она существует где-то там, мной гордилась. Хочу, чтобы мной гордились Браво. Может, это эгоистично, что в такой ситуации я больше думаю о себе, чем о людях в том самолёте, но одно другому не мешает, верно? Я забочусь о своём будущем, попутно помогая им. Надеюсь, они ещё живы.

– Всем приготовиться, - сказал Прайс, когда вертолёт начал снижаться.
– Ника, держишься за нами.

– Я поняла.

– Вперёд! Вертолёт сел метрах в пятистах от дома. Мы осторожно пробирались вперёд, прячась в опустившися сумерках. В доме всё так же горел свет, но не было видно движения. Все его обитатели были холодны и неподвижны. Все, кроме меня. Браво вошли в дом первыми.

– Чисто!
– сказал Соуп. Я зашла в дом следом, стараясь внимательно смотреть себе под ноги. В доме стоял гнилостно-приторный смрад, я прикрыла нос рукавом.