— И то верно, — согласился он. — Так вот, поначалу Бельмонте кого только не таскали. А потом что оставалось — на кладбище с благодарственной надписью на камушке. Мол, погиб ради процветания великого рода Бельмонте. Но после того как орк одним ударом булавы пришиб основного претендента на руку очередной невесты, отбор стал куда серьезней и выбирали только тех, кто не мог за себя постоять.

Это было завуалированное оскорбление, но я промолчал, потому что в кои-то веки Шарик был прав: я ничего не смог противопоставить дону Рикардо и умер как идиот.

— Это что получается, в жилах Бельмонте текла и оркская кровь?

— Еще чего. Грохнули орка, от сомнительного ребенка избавились задолго до его рождения, а Бельмонте засунула себе в задницу свои нетрадиционные сексуальные предпочтения и вышла на новую охоту. Кандидатуру в жертву стали искать исключительно среди людей.

Я огляделся. На третьем этаже осталась только пыль и грязь, все крупное было перемещено либо на второй этаж, либо сразу в костер. Пришло время разбираться со спальней. Ками привстал на четырех задних лапах, оглядывая поле деятельности как завзятый прораб, у которого в подчинении толпа рабочих.

— Шарик, как десмонды смогли покинуть Сангрелар?

— О, это еще одна страница в книге человеческой тупости, — радостно отвлекся ками от придумывания для меня работы. — Одному умнику пришло в голову создать зверинец из самых опасных тварей Сангрелара. Самое смешное, что ему удалось получить на это разрешение. Эй, балбесина, ты куда эту деревяшку откладываешь? В костер ее.

— Она может пригодиться для чего-нибудь другого.

— Например?

— Например, кашу на ней сварим.

— Хандро, ты совсем идиот? Ты не знаешь, что здесь было. Ничего из этого использовать нельзя. Только в костер. То есть сначала в дырку, потом в костер.

Я выглянул в окно — действительно, самое время подбросить что-то к десмондам, так что я набрал деревяшек и потащил к костру, прикинув, что до дыры придется бежать дольше, а дерево сухое и относительно легкое.

— Так что там со зверинцем?

— А, со зверинцем… Так вот, набрал он всякой живности по штучке и поехал по городам в турне. Только не учел, что охранять нужно получше, потому что нашлись экзальтированные дамочки, которые начали страдать о несчастных заточенных зверушках. И ладно бы просто страдать, так нет, в одну совершенно непрекрасную ночь вскрыли все клетки в зверинце. Выпущенные твари, самом собой, отблагодарили выпустившего сразу. Кто это был, так и не удалось определить. Предполагали даже, что придурков было несколько. Но твари в тот день порезвились так, что ополовинили город.

— Ого.

— Вот тебе и ого. Магов пригнали, те быстро тварей вычистили, а кого не вычистили сразу, тех потом догнали и пришибли. Кроме десмондов, потому что тот, которого выпустили, сразу обратил пару человек, и дальше они множились и множились.

— Десмонд — это сам себе копировальная машина.

— Во-во, — с умным видом подтвердил Шарик. — И вот что интересно, они свойств своих в отрыве от Сангрелара не потеряли.

— А остальные?

— Тварей размножившихся больше не было, слава Всевышнему. А травки пытаются вывозить. Второе поколение уже намного слабее, а в третьем только следы того, что нужно. Декокты с выращенными тут травами куда менее эффективны.

— Зачем же мы тогда этот гербарий набрали? — кивнул я на ящики.

— Гербарий — это сушеное, балбесина. И я про растения с Сангрелара. Про те, что появились после магического выплеска. А эти, что мы купили, они для обычных декоктов, понял?

— Понял, чего ж не понять. Ты очень доходчиво поясняешь.

— Доходчиво дон Леон пояснял, особенно когда брал в руки розги. Как известно, лучше всего наука вбивается через задницу.

— Поэтому Мурильо и вымерли.

— В смысле?

— В смысле, когда вбиваешь науку через задницу, в голове она не задерживается.

— Тоже мне, умник, — буркнул Шарик. — Давай ветром выдуем остаток мусора с третьего и второго этажей?

— Чтобы я обзавелся третьей могилой в этом мире?

— С чего бы?

— С того, что я только недавно чуть не угробился, — напомнил я.

— Там были сложные чары, которые делал я. А ты возьмешь обычный Воздушный поток, который учил совсем недавно, и выдуешь сам. Силу дозировать можно, чтобы себя не угробить. Чувствуешь слабость и прекращаешь. Тебе же не нужно уничтожать мусор, а просто его переместить.

Я скривился. Шарик знал толк в извращениях. У этих чар был очень сложный жест, который мне никак не давался в полной мере, поэтому получались они у меня сикось-накось, через раз, с неопределяемым направлением и со случайной подачей силы.

— Работай-работай, — правильно понял мою гримасу Шарик. — Мы из тебя еще настоящего чародея сделаем.

— Мы — это кто? — уточнил я с интересом, подозревая, что Шарик считает себя уже коронованной особой.

— Мы — это я и память дона Леона. Помни, что постоянные тренировки — залог успеха.