Дети ушли, на кухне хлопотала мама и тихонько пела. Не помню, чтобы она когда-то пела.

— Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой…

— Отец приходил? — спросил я из спальни.

Пение стихло.

— Да, телевизор вернул и магнитофон, — сказала она, когда я уже пришел в кухню. Принес зайца, вот, борщ варю.

— Бо-орщ! — протянул я.

— Пока есть только шкара из хамсы.

— Тоже неплохо. — Я поставил на газ чугунную сковородку с высокими бортами, где были остатки шкары. — Ты когда планируешь в Москву? Может — с нами следующим рейсом?

— Думаю да. Тут ведь лучше не тянуть! — ответила она, нарезая картошку.

— Поддерживаю.

Я наложил себе рыбы, поел и сказал:

— Деду так и не дозвонился. Пойду попытаю счастья к бабе Вале.

— Чем он тебе поможет? Чужой ведь человек.

— Если не поможет, так пусть со вну… с нами общается. Это последний наш дед, хотелось бы узнать, что это за зверь такой.

— И то верно.

Я вышел из квартиры, поднялся на третий этаж и позвонил бабе Вале. Открывать она не спешила, долго возилась за дверью. Выглянула в глазок и спросила:

— Павлик? Тебе что-то срочное?

— Очень срочное.

Щелкнул замок. Старушка сразу же повернулась спиной и потопала в комнату, шаркая тапками. Обычно прямая и дружелюбная, она ссутулилась и словом со мной не обмолвилась.

— Что-то случилось? — спросил я прежде, чем догадался.

Она сходила в поликлинику, у нее нашли опухоль. Я замер возле телефона.

— У меня подозрение на рак, — всхлипнула она. — Тоже. Что творится-то?!

Ну вот, теперь надо ее утешать. Не дожидаясь приглашения, я шагнул в комнату, где соседка расселась на диване, глядя в одну точку.

— А теперь представьте, что было бы, если бы вы меня не послушались и не сделали бы снимок? А так прооперируют, и еще поживете. Если вовремя сделать операцию, можно и двадцать лет прожить.

Она вздохнула, я продолжил:

— Не унывайте. Была одна история: у мужчины рак, на снимке как будто пол-легкого нет. Конечно же, его сразу — на операционный стол, разрезали, а там эхинококк. Такой глист. Радуйтесь, что пошли на снимок! Пока еще все поправимо, вам же это сказали?

Она кивнула.

— Вот и хорошо. Есть родственники, кто бы вам помог?

— Дочь в Новосибирске. Ничего ей не скажу, чтобы не расстраивать.

— Это зря! Поставьте себя на ее место. Да она не простит ни вас, ни себя. Обязательно скажите.

Соседка задумалась, взвешивая все за и против. Я перешел к делу:

— Бабушка Валя, к вам огромная просьба. Вот пятьсот рублей. У меня в Москве нашелся дед, там с ним связаться не удалось. Можно позвонить? Я быстро, и много не наговорю.

— Звони.

Я набрал код Москвы и номер деда. Гудки, гудки… Наверное, дед будет у меня ассоциироваться с этими длинными гуками. Щелк!

— Слушаю, — проговорили хриплым голосом.

От неожиданности я ненадолго завис.

— Кто это? — спросил дед.

— Здравствуйте, — наконец собрался с силами я. — Мне нужен Шевкет Джемалдинов.

— Это я. Кто вы и что хотели?

Ни дружелюбия, ни раздражения в его голосе не было.

— Присядьте, пожалуйста, — на всякий случай сказал я, похоже, он послушался, что-то загрохотало. — Меня зовут Павел. Павел Мартынов. Я ваш внук.

«Люк, я твой отец» — где-то так. Воцарилась тишина. Я попытался представить, как реагирует дед: разинул рот и оцепенел? Хмурится, жует губами и думает, как меня послать? Подумалось, что дед бросит трубку, но прерывистые гудки не последовали. Снова грохотнуло. Его там удар не хватил?

— Дед? — заволновался я, не хватало убить деда телефонным звонком.

— Это розыгрыш? — не верил он своим ушам. — Павлик… Павлик, если это ты, откуда у тебя мой номер?

— Был в Москве, узнал в справочной, — облизав враз пересохшие губы, ответил я. — Извини, дед, что только сейчас звоню, но не знал, как с тобой связаться. Справочная служба ведь работает по регионам: ты там, я здесь…

— Ты был в Москве? Но почему не позвонил оттуда? — В его голосе проскользнула досада.

— Звонил все воскресенье, но ты не ответил.

— Я был на дежурстве. Павлик… надо же! Как отец, как семья?

— Отец все еще злится на тебя.

— А ты?

— Я знаю эту историю и не осуждаю. Ты все сделал правильно.

— Так как Рамазан?

— Простите, кто?

— Отец твой, — объяснил дед, а я подумал, что отец не только от фамилии отрекся, но и имя сменил, когда получал паспорт.

— Капитан милиции, служит. А у тебя есть еще один внук Борис. Наташу ты, наверное, знаешь… Ничего, что я — на «ты»? Дед — это ведь как старший отец.