Шрифт:
– Спасибо, -улыбаюсь в ответ.
Начинаю крутить свою кружку, но на ней нет никаких надписей. Блин, даже обидно. На вид она точно такая же, как у Адама.
– Что ты там ищешь?
– спрашивает Адам и начинает рассматривать свою кружку.
Снова зависает на надписи. А я перестаю дышать, сейчас точно поймет.
Но нет.
– Прикольная кружка. Домой надо такую для всех. Марку - веселый хулиган. Тебе - фиолетовое чудо.
Ой тормоооооз.
И смех, и грех.
Подходит к нам Григорий и мама, держась за руки.
– Привет, мамуль, - встаю и обнимаю маму.
– Не могла пропустить такое, -шепчет на ухо мне мама.
– Неужели не понял еще?
– Представляешь, нет!
– Не против, если мы с вами чаю попьем?
– спрашивает Григорий, но сразу же помогает сесть маме. То есть, отрицательного ответа не предполагается.
Подходит официант с обычными чашками. Какие тут у всех, кроме нас с Адамом.
Столько на столе сладостей, глаза разбегаются.
Снова к нам подходит официант. С закрытым блюдом.
– Что, опять мне?
– без улыбки спрашивает Адам.
– Да, - отвечает официант, став блюдо перед Викингом.
– Опять от шеф-повара?
– Нет, от вашей невесты, - отвечает официант и, не спрашивая, открывает крышку.
Там бенто тортик.
Круглый торт, покрыт белым кремом. "Пап, увидимся весной!" - черными буквами и куча маленьких красных сердечек.
За столом тишина. Ждем.
– Адушка, ты беременна?
– глаза светятся и такой огонь внутри них.
– Наконец-то дошло, - улыбаюсь и киваю.
Через пару секунд Адам уже подхватывает меня на руки и начинает кружить.
В какой-то момент останавливается, ставит меня на ноши и очень-очень крепко прижимает меня к себе.
Поднимаю лицо к нему.
– Я понимаю, ты не понял, когда говорили про аистов. Я могу понять, что ты перепутал пинетки с тапочками для собаки. Но капуста, Адам! Как можно было не понять по капусте?
– говорю с любовью и улыбкой.
– Я такой тормоз, - признает свою ошибку.
– Обалдеть, у нас будет малыш, - кладет руки мне на щеки и гладит их пальцами.
– Я так рад, маленькая. Просто бесконечно счастлив.
– Люблю тебя...
Глава 42. Ада
Наконец-то потеплело. Ну по сравнению с зимними минус двадцать, сегодняшним минус четырем радуешься, как в летний зной морюшку. Скоро уже все пуховики заменят кожаными куртками и легкими плащами. Снимут шапки. Переобуются в красивые ботиночки.
На мне, к сожалению, пуховик мой перестал сходиться ещё две недели назад и приходится ходить в тонком весеннем плаще. Выручает теплое шерстяное платье-лапша, которое спокойно натянулось на мой живот.
– А какого цвета у него будут глазки?
– спрашивает меня Марк.
Мы идем из сада домой. Марк скачет, пытается вырваться вперед, а я еле за ним плетусь. Тяжко мне. Устала, быстрее хочу родить, хотя еще рановато. Пусть растет еще мой мальчик.
– Я не знаю, малыш.
– А носик будет маленький? А ушки будут торчать? У Кости уши торчат. Он говорит, что это его эти...как их... локаторы.
– А Костя это кто?
– спрашиваю, замедляя ход. Живот тянет сильно.
Быстрее бы домой. Быстрее бы Адам вернулся, у него встреча с новым клиентом в соседнем городе. Должен приехать только к девяти вечера.
– А Костя это мой друг. Мы с ним в садик ходим вместе.
Телефон звонит мелодией, которая стоит на Адама. Отвечаю на звонок.
– Да, родной? Надеюсь, ты уже подъезжаешь?
– Привет, Слива. Там Руслан Русланович подъехал, хочет забрать Марка. Вы далеко?
– Да мы уже подходим. Уф. Вижу его машину.
– С тобой все в порядке? Говоришь тяжело как-то...- слышу беспокойство в голове мужа.
У меня предлежание плаценты, постельный режим почти всю беременность. Четыре раза лежала на сохранении. Поэтому беспокойство Адама оправданно.
– Живот тянет. Тренировочные, наверное, - смотрю за объятьями Марка с дедом. – Все, мы подошли к дедушке. Сейчас сдам с рук на руки и пойду лежать и ждать тебя. До вечера.
– Пока. Аккуратнее.
– Здравствуйте!
– Здравствуй, Ада. С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь? Какая-то бледная.
В этот момент, я чувствую, как по ногам начинает течь что-то теплое.
Рано рожать. Тридцать шесть недель только.
– Бл@ть!
– произносит бывший тесть Адама сквозь зубы.
– Марк, внучек, садись в машину быстрее. Ада, давай, помогу, милая. Садись в машину.