Шрифт:
Сперва не понимаю панику Руслана Руслановича, но потом опускаю взгляд вниз.
Это не воды.
Это кровь.
Как будто кто-то открыл кран и забыл выключить.
Меня начинает трясти.
– Все хорошо будет, сейчас в больничку поедем! Держись.
Визг колес. Руслан Русланович нарушая все правила дорожного движения несется в роддом.
– Черт, как не вовремя. Щас, Ада.
Нас тормозит инспектор гибдд.
– Миленький, торопимся. Девушка вон кровью истекает, беременная она. Потом все штрафы заплачу, отпусти, капитан!
Открываю глаза, вижу потерянный взгляд молодого инспектора.
– Пожалуйста, побыстрее, - прошу то ли его, то ли Руслана Руслановича.
– Езжайте за мной.
– Сейчас быстро домчим, Ада. Чуть-чуть осталось.
Под вой сирен, впереди едущей машины, мы мчим в роддом. Молюсь, только бы успеть.
– Ада?
– шепотом зовет меня с переднего сиденья Марк.
– Ада? Ты же не умрешь?
– Нет, конечно, малыш! Кто ж ей даст умереть-то?
– вместо меня отвечает дедушка.
– Приехали!
Нас встречают уже врачи с каталкой, на которую меня и перекладывают.
Так жаль, что Марк видит меня такой - все платье, любимые белые колготки и бежевый тренч в крови.
Из последних сил пытаюсь открыть глаза и улыбнуться Марку. В его глазках стоят слезы.
Посылаю ему улыбку и меня завозят в здание.
Слышу, как ругается Руслан Русланович, требуя немедленной операции.
Чувствую, как помогают раздеться.
– Сейчас ты уснешь, -голос анестезиолога.
И меня вырубает.
Открываю глаза под сигнал каких-то датчиков. Рядом никого. Я лежу на спине, укрытая одеялом. И у меня нет живота.
Внутри начинается паника. Где мой сын? Что с моим мальчиком. Боюсь задать вопрос даже самой себе, жив ли он?
На мое счастье в палату заходит кто-то.
– Что с моим сыном? – хрипя, шепотом спрашиваю.
– Сейчас я позову врача, - говорит мне девушка и выходит из палаты.
Чувствую, как стекает слеза по щеке.
Господи, пожалуйста, пусть мой мальчик будет жив. Пожалуйста, Господи!
– Ну что, Ольховая! Поздравляю тебя со вторым днем рождения!
– от двери произносит врач. Вроде, я ее видела перед тем, как уснуть.
– Мой сын?
– Сын. 2700 и 48 сантиметров. Маленький гномик.
– Он жив?
– голос дрожит.
– Жив, милая, жив! Сейчас его прокапают, немножко помогут и будете вес набирать. Не плачь. Жив твой сын.
– Спасибо! Спасибо большое!
– Такая у нас работа - жизни дарить. Пока отдыхай.
После известия, что мой крошечка жив и под наблюдением, начинается отходняк. Меня трясет так, что зуб на зуб не попадает. Стараюсь расслабить свои мышцы, но получается не очень. В какой-то момент просто засыпаю.
– Хорошо, хоть ребёнка спасли, - слышу сквозь сон разговор тех, кто в палате.
– А то сама знаешь, что обычно в таких случаях только мать и спасают.
– Видать, ангел-хранитель у пацаненка сильный.
– Бедная девочка. Такая молодая, а уже матку удалили.
____________________________
Пока проды будут через день. Прошу принять и простить))
Глава 43. Из мыслей Адама
– Да, Руслан Русланович?
– отвечаю на звонок.
Хорошо, что удалось сократить встречу с будущим клиентом на пару часов, уже еду домой. Беспокоюсь за мою Сливу лиловую. Как-то тяжело она говорила.
Как пережили это время, один Бог знает. Сперва все было хорошо, у малышки моей даже токсикоза не было. После свадьбы мы были такие окрыленные. Ада моя ходила, сияла. Она стала такая степенная, загадочная. Постоянно улыбалась, гладила живот и дарила всем невероятную любовь.
В одиннадцать недель у нее открылось кровотечение. Помню, она ворвалась ко мне в кабинет бледнющая, с огромными глазами и словами: "у меня кровь"
Дрожащими руками вызывал скорую и не отходил от нее ни на секунду.
В больницу меня, конечно не пустили.
Кололи кровеостанавливающие ей.
Помню, на следующий день утром она позвонила и плакала в трубку. Уже подобрался весь, готовясь утешать мою девочку, а у самого сердце разрывается. Но тут она сквозь слезы говорит, что наш малыш жив. Что сейчас на узи слышала, как бьется его сердечко.
Причиной кровотечения стала гематома.
На скрининге в четырнадцать недель узнали, что у Ады низкая плацентация. И стал я ее беречь, как фарфоровую куклу. Даже Марк, глядя на меня, не давал за собой ей поухаживать. Бежал на кухню, чтобы принести ей воды, когда она только еще подумает об этом. Мы даже столик поставили маленький и на него маленький кувшин, после того, как Марк в первый раз разлил воду.