Крипта! Взглянула на часы, висящие над одной из наших кроватей. Чёрт! Уже почти опоздала. Схватила палочку с кровати, убрала дневник под матрас и побежала к назначенному месту.

Дверь неприятно и так знакомо скрипнула, что моё тело покрылось мурашками. Сколько же времени мы провели здесь в прошлом году! Тут замышлялись самые идиотские планы, отмечались наши маленькие победы, мы спорили, ругались, мирились.

Я медленно вошла в тёмную комнату, оглядывая немного забытое пространство, в котором не была всё лето. Запах сырости и подземелья смешался с парфюмом Себастьяна — стало быть, он уже где-то здесь. Справа от меня раздался смущённый кашель.

— Я уж думал, ты струсила и не придёшь, — хриплым голосом сказал Себастьян, пытаясь отшутиться и разрядить неловкую обстановку.

— Если кто из нас и струсил бы, то точно не я. — Я исподтишка осматривала фигуру Себастьяна, стоящую в тени.

— Анна и Оминис не видели тебя? — сменил тему Сэллоу, отведя взгляд.

— Нет, никто не видел. Анна, наверное, с Чарльзом в библиотеке. — Я сказала это слишком быстро, чтобы сначала подумать. Мысленно стукнула себя по лбу рукой. Себастьян, на удивление, никак это не прокомментировал, только сделал глубокий вдох.

— Я тоже не видел Оминиса, ботанит где-то. — Он привычным движением мотнул головой, поправляя кудрявые и непослушные волосы. Это движение получалось у них с Гарретом почти идентичным.

— Где ты нашёл эту записку? — я кивнула на карман его брюк, и он выудил оттуда потрёпанный листок.

— Она была привязана к лапе моей совы. Утром я как обычно подошёл проверить почту и увидел это. Почерк нельзя определить. Я почти сразу же пошёл к тебе. — На этих словах Себастьян запнулся и опустил взгляд — видимо, эта фраза показалась ему неоднозначной.

— Кто мог написать это? Может, это какой-то розыгрыш?

— Не думаю. Послушай, — он шагнул ко мне навстречу, протягивая руку, — нам надо сходить туда и посмотреть, что будет. Прятаться или игнорировать — не вариант. Вдруг они напишут Оминису или Анне? Я не хочу их снова впутывать.

Сэллоу хотел взять мою руку, но в последний момент отступил и тяжело вздохнул, зарываясь лицом в ладони.

— Я тоже считаю, что надо идти. Даже если нас там убьют… — он не дал мне договорить: резко подошёл слишком близко и заглянул в глаза.

— Об этом я и хотел сказать. — Он взял мои дрожащие и холодные пальцы и поднял наши руки на уровне груди. — Я не знаю, что нас там ждёт. Поэтому хотел сказать тебе, что…

Он запнулся и в сомнении поджал губы, отводя взгляд. Эта пауза показалась мне такой долгой, что я подумала, он забыл обо мне и погрузился в свои мысли, как вдруг его рука проскользнула по моей щеке и зарылась в волосы на затылке, притягивая моё лицо к его губам. Я почувствовала влажный и какой-то рваный поцелуй где-то в уголке рта и тут же, очнувшись, отстранилась.

— Ты с ума сошёл? — только и смогла выдохнуть я. На меня смотрел такой тёмный, такой потерянный взгляд.

— Извини, я… я просто… просто я не знаю, что… — Себастьян спрятал руки в карманы и, отвернувшись, лбом прислонился к колонне.

Мне стало так неловко, так отчего-то страшно, что я растерялась и снитчем выбежала из Крипты, дыша часто, почти задыхаясь.

Остановиться и перевести дух мне удалось лишь спустя несколько минут бега. В голове стучал колокол. Уши как будто заложило, а сердце колотилось быстро-быстро. Я забежала в тёмный закуток под одной из лестниц и опёрлась руками о стену. Грудь не переставала вздыматься и опускаться тяжело, заставляя то и дело глотать воздух ртом.

Что это было вообще? Точно ли это была я? Точно ли это был Себастьян? В голове предательски всплывало ощущение его губ, которое пробуждало такое странное чувство внизу живота, как будто стая бабочек резко ворвалась внутрь и защекотала своими многочисленными крылышками. Я ничего не могла с собой поделать, то и дело прокручивая этот момент снова и снова, снова и снова. Это щекочущее ощущение как опиум, невозможно остановиться вызывать его. В то же время я с содроганием вспомнила один случай в пещере, когда… неважно, не о чем здесь вспоминать.

Не знаю, сколько времени прошло, но старосты начали обход, значит, уже отбой. Учитывая то, что сегодня его отсрочили на час в честь последнего дня лета, было уже действительно поздно. Должно быть, Анна не находит себе места от волнения. Я нервно закусила губу, в последний раз заставляя приятное воспоминание всплыть в голове, и, отряхнувшись и поправив одежду и волосы, вышла из-под лестницы и направилась в гостиную. Я молила Мерлина, чтобы не пересечься ни с кем из знакомых, особенно с Себастьяном.