— Я не знаю, — стараясь сохранять спокойствие, ответила я.

— Почему именно ей ты воспользовалась, хотя у тебя были другие? — голос Пролана становился громче.

— Я не знаю.

Он подошел еще ближе и наклонился к моему лицу. Глаза его горели недобрым огнем.

— Как ты попала в наш мир? — громогласно произнес Пролан, — кто привел тебя?!

— Я НЕ ЗНАЮ!

Он отошел на несколько шагов назад и усмехнулся.

— Успокойся, — приказным тоном сказал советник.

Я вскочила со стула, меня пробирала мелкая дрожь. Все происходящее казалось безумным бредом.

— Послушайте, — начала я говорить, — я не имею никакого понятия, как оказалась здесь. И меня это не радует так же, как и вас. Я нахожусь в чужом мире, где мне нет места, в мире, где все смотрят на меня, как на уродца. Я не знаю, как мне вернуться домой, и смогу ли я когда-нибудь сделать это. А еще больше недели назад кто-то хотел меня убить, и я чуть не умерла. Кстати, это было больно! Почему бы вам не заняться поиском настоящего преступника вместо того, чтобы допрашивать меня так, словно это я совершила тяжкое преступление. Но в чем моя вина? Объясните! Объясните же!!!

Я замолчала, так как чувствовала, что если скажу еще слово, то просто расплачусь от гнева и бессилия. Я обвела взглядом сидящих за столом и уставилась в крошечное окно.

Улететь бы куда подальше…Свободы. Мне хотелось свободы. Я поняла, что по-прежнему являюсь пленницей, просто темница сменилась. Поток моих бессвязных мыслей прервал его голос. Голос Морана:

— На самом деле, кое-какие подозрения в твоей вине есть.

Я замерла, по-прежнему глядя в окно немигающим взглядом. Я моргнула, и две слезинки скатились по лицу.

— Скажи ей, Хранитель, — с придыханием сказала Элайя, — посмотрим, что она на это ответит.

Я украдкой вытерла слезы и взглянула прямо ему в глаза.

— И правда, скажи, — тихо сказала я, — в чем моя вина?

Он переглянулся с королем и произнес, отчетливо проговаривая каждое слово:

— Эльфы действительно существуют в нашем мире. Но многие годы мы не поддерживаем никаких отношений. На это есть причины. Почти все они выглядят именно так, как ты описала. За исключением глаз. Светящиеся глаза — признак самых высокородных и могущественных эльфов.

— И что же в этом такого? — слишком резко спросила я.

— А то, — ответил Моран, не глядя на меня, — что при желании они могут становиться невидимыми и оставаться зримыми лишь для тех, кто с ними скреплен печатью. Или сговором.

Я все еще не понимала.

— Даже если так, — громко произнесла я, — то что же в этом преступного?

— Хранитель выразился слишком мягко, — вставила Элайя, — наши расы не просто не поддерживают отношения. Наши расы — злейшие враги, которые лишь несколько десятилетий, как не воюют.

— Но это временно, — сказал Пролан.

— Да, как и всегда, — со странной улыбкой ответила Элайя.

Несколько секунд я переваривала услышанное. Одно дело — быть чужестранкой, пришелицей из другого мира. И совсем другое — потенциальной изменницей.

Я почувствовала резкую слабость и села на стул. Господи, что же это такое? Я молчала. Говорить больше не хотелось. Вообще. В памяти внезапно всплыли слова травницы Мэнни. «Держи язык за зубами», — говорила мне она. Ох, ну почему я не запомнила этот совет? Тогда бы точно умолчала об эльфе. Но уже поздно. Все слова сказаны, и меня считают предательницей. Союзницей их злейшего врага. По крайней мере, понятно, почему меня хотели отравить. У меня появился новый вопрос:

— Если так, если вы считаете меня виновной, то почему не позволили мне умереть? Зачем нужно было исцелять меня от яда?

— О! — произнесла Элайя, — да потому, что кое-кто не верит, что ты в сговоре с эльфом. А некоторые убеждены, что ты сделала это сама, когда поняла, какую ошибку совершила, рассказав всем про эльфа. Либо тебе приказал сделать это твой хозяин…

«Ужас…Ужас», — мысленно повторяла я.

Мне казалось, что я попала в очередной безумный сон. Все их обвинения, все их доводы были безумны. Но не лишены при этом логики. Меня посетила ужасающая мысль: если они вылечили меня от яда, будучи при этом убеждены в моей виновности…То, следовательно, приготовили для меня более страшное наказание. Более мучительное. Которое они исполнят сразу же после того, как вытянут из меня все подробности.

Чем больше я смотрела в их лица, тем сильнее убеждалась в своей правоте. Мне следовало защищаться, каким-то образом опровергнуть все их обвинения, какими бы абсурдными они ни казались. Довольно быть слабой и плаксивой. Я глубоко вдохнула, выдохнула и произнесла:

— Я согласна, что ваши обвинения логичны и не лишены смысла.

При этих словах Элайя громко цокнула языком и усмехнулась. Я продолжила говорить, стараясь не обращать внимание на ее сарказм:

— На вашем месте я бы думала так же. Но правда в том, что я не виновата. Я никогда не видела этого эльфа до того вечера. Я не была и не нахожусь ни с кем в сговоре. Если бы это было так, стала бы я так беспечно говорить во всеуслышание о том, что видела эльфа?