– Я отпущу. Если он этого захочет.

Уходи же. Уходи, блин! Этот разговор и так меня перемолол!

– Кхм… Кхм… – звучит за спиной как отсрочка гибели. Я оборачиваюсь. На пороге…

– Вера? Привет.

Глава 21.3

Сказать, что я удивлена, увидев супругу Шведова – ничего не сказать. Пусть мы и пересекались несколько раз еще в той, прошлой жизни, наша зарождающаяся дружба прервалась с моим отъездом.

– Привет! Как ты? Ничего, что я заскочила? Подумала, тебе не помешает дружеская поддержка, – с мягкой улыбкой заметила она.

– Да, конечно. Катя… уже уходит.

К счастью, той хватило ума понять мой намек верно. Как только за ее спиной захлопнулась дверь, из меня будто стержень вынули. Я осела на постель, спрятав лицо в ладонях. Но остановить охватившую меня дрожь это не помогло.

– Тщ-щ-щ, ну, ты чего расклеилась?

– Ничего… Ничего. Сейчас. Сейчас возьму себя в руки…

– Я слышала, что эта женщина говорила.

– Вы незнакомы? – удивилась я.

– Нет. Но Шведов говорил, что Артур прислал ему приглашения на свадьбу. Она состоится?

– Ну, ты же слышала, что Катя сказала? – горько рассмеялась я.

– Гораздо важнее, что на этот счет говорит Вершинин. – Вера осмотрелась и только тут я заметила скромный букетик астр у нее в руках.

– Ваза на подоконнике, – подсказала. – И спасибо за цветы.

Положенные случаю церемонии давались с трудом. Хотелось забиться в нору и не отсвечивать. Мозг в каком-то совершенно авральном режиме перерабатывал полученную информацию… Искал пути обхода. И не находил. Наверное, мне следовало просто смириться с тем, что Вершинин переживет не со мной две полоски на тесте, УЗИ, первые шевеления в животике. Не я схвачу его за руку, когда буду рожать. Не мне опустят на грудь его дочь или сына. Не я расплачусь у него на плече от умиления. Не со мной он продолжится на земле… И вообще… в принципе… не со мной будет. Ну и ладно, да? Мне, наверное, даже следовало бы порадоваться. Сама-то я не готова к детям, так откуда взялась эта выжигающая, проступающая на коже невидимыми подпалинами тоска? Господи, откуда?..

Вера что-то щебетала в попытке меня разговорить. Приглашала сходить куда-нибудь посидеть девочками, когда мне станет получше. Уверяла, что я могу полностью на нее рассчитывать. В общем, всячески меня поддерживала. А я в благодарность за участие даже умудрялась что-то ей отвечать. В конце концов, жизнь и впрямь не закончится после разговора с Артуром. Хочешь – не хочешь мне ее жить придется: строить карьеру (я же так этого хотела!), встречаться с друзьями, что-то делать, куда-то двигаться… Все правильно.

Когда Вера ушла, часы показывали уже одиннадцатый час. Артур обещал заехать еще двадцать минут назад. Передумал? Я так извелась от этих мыслей, что даже подпрыгнула, когда дверь в палату наконец-то открылась.

– Привет.

– Привет, – прошептала я, не в силах соскрести себя со стула, на котором сидела, раскачиваясь как буйнопомешанная.

– Как ты?

– А ты?

– Я… Не очень на самом деле…

Боже мой! Он точно скажет, что между нами все кончено. Точно скажет! Боль расцвела в груди ядовитым огненным цветком.

– Артур, просто скажи, что хотел, и давай с этим покончим.

– Шустрая ты.

– Я знаю, что Катя беременна.

Вершинин настороженно сощурился.

– Откуда?

– Это неважно. Просто скажи… что… хотел.

Артур резко кивнул. Сунул руки в карманы, отвернулся к окну. Ураган натащил вчера столько туч, что сегодня, казалось, так толком и не рассвело. В сером свете Вершинин возвышался неприступной горой.

– Например, что через шесть дней у тебя свадьба…

– Да, – не стал отрицать он.

– А через семь месяцев ты станешь папой.

– Да, – и тут не соврал, не оставил, казалось бы, ни одного шанса, а потом повернулся ко мне и тихо предложил: – А теперь спроси меня, что будет через год.

– Что будет через год, Артур?

– Я вернусь к тебе. Если ты дождешься.

Глава 22.1

– Стоп! Давай вот тут остановимся…

Репетиция длилась уже третий час. А до этого был еще класс. Так что легкость давалась все трудней и трудней. Я послушно остановилась, так и не доведя движение до конца, наклонилась, опираясь ладонями на колени, чтобы отдышаться. Мне не нужно было смотреть на педагога, чтобы понять, чего она от меня хочет.

– Смотри, Сень, когда падебуре закончится, от сердца ручки отводи и не предвосхищай, хорошо? Всю кисточку, а не пальчик! – Дана похлопала, давая команду концертмейстеру продолжать. Я встала на позицию и повторила связку. – Да! Да, вот так… Молодец! Сатаню шене… Сюда бы ручку. Во! И смотри – сразу плечики хорошо у тебя… Мне нравится, Сень. Давай вот так и делай. Поехали сначала. И носочек здесь покажи. Да-да. Во-о-от!

У Даночки была настолько говорящая мимика, что я запросто могла представить, что в своих мечтах она танцевала вместо меня. А еще мне нравилось, что во время репетиций она не щадила меня, не унижала жалостью. Это придавало сил. Не позволяло окончательно расклеиться, как хотелось.