Но Яромир открыл свои черные глаза, под которыми залегли темно-фиолетовые тени, и сонно улыбнулся.

— Привет, — тихо поздоровалась девочка и подошла ближе, — ты как?

Яриловец со стоном, который издает залежавшийся после долгого сна человек, поднялся и сел на расправленной и помятой постели. Уже собираясь ответить, он быстро и оценивающе оглядел подругу.

— Сядь, — хрипло сказал он и положил руку, указывая на место рядом с собой.

Мирослава облизнула губы и втайне обрадовалась, что отвар, выпитый ранее, унял головную боль. Она села рядом, почувствовав, как под ее весом кровать чуть прогнулась, но не скрипнула. Парень повернулся и поджал губы.

— Что на этот раз произошло?

Девочка покачала головой, не решаясь повернуться.

— Мира, это… из-за меня?

Она обессилено откинулась назад и легла на спину поперек кровати. Тело гудело от тяжелого дня. Не зная, с чего начать, она просто вскинула руки, эмоционируя.

— Я не люблю, когда мне указывают, с кем я могу общаться, а с кем нет!

Яромир повернулся, сидя на кровати, поджав к себе колени и смотря на подругу сверху вниз.

— Понимаю, — кивнул он. — И надо каждый раз лезть в драку?

— По-другому эта дура просто не понимает.

— София?

— Ага.

Повисло молчание. В палате пахло какими-то лечебными травами, которыми не только поили больных, но и также окуривали помещение, изгоняя нечистую силу и болезни.

— Похоже, ты ей нравишься, а я стою у нее на пути, хотя вообще-то я так и не поняла ее истинных намерений, — высказалась по всему, что произошло за сегодняшний день, девочка.

— И что же ей во мне нравится, она не уточняла?

Мирослава приподнялась на локтях и задумалась.

— Ну…

— Власть, — ответил за нее парень. — Ей нужна власть. Даже те ее крупицы, которые достались и на мою скромную персону. Ты от такой привилегии хотела закидать меня мячами, а ей непонятно, как можно этим не пользоваться.

— Хм… — девочка пересела, забравшись на постель с ногами и усевшись по-турецки.

— Разве у семьи Мирской ее нет? Этой самой власти?

— Не так много.

— Понятно…

— Что же делать? — тихо спросила Мирослава.

В ее жизни такое происходило впервые, и она совершенно не была готова так быстро взрослеть и вникать во все эти политические распри.

— Смотря, что тебе надо.

— Ты первый, кого я здесь встретила, ты мой друг и с тобой легко, — сказала Мирослава, а Яромир на последние слова только хмыкнул, мысленно не соглашаясь. — Но если ей или даже тебе эта помолвка необходима, или ее можно возобновить, то почему не сделать этого?

Все это было безумно сложно, поэтому слова девочка подбирала с трудом.

— Я вообще не собираюсь жениться. Никогда, — просто ответил парень и запустил пятерню в растрепанные волосы.

— Вообще? А почему? — удивилась яриловка, с интересом глядя на друга. В палате был полумрак, а свет огня от свечей переливался на черных волосах Яромира, делая его вид еще более больным, чем он есть.

— Не вижу в этом смысла.

— Но, кажется, София другого мнения, — усмехнулась Мирослава и посмотрела на свой кулак. Костяшки пальцев были сбиты, а медзнахарка не заметила этого.

— Да плевать мне на нее… — сказал Яромир и взял в свои руки девичью кисть, рассматривая полученные ею ранения. — Да-а-а, вот это подругу я нашел в том туманном лесу, — усмехнулся он и повернулся к тумбочке. Достал заживляющую микстуру, вытащил пробку и капнул пару раз на пострадавшую кожу.

— Ай, — пискнула девочка, когда лекарство защипало, а парень легонько подул. — Спасибо.

— Теперь будешь знать, кто сможет залечить твои побои после очередной драки, — хохотнул яриловец и убрал на место бутылек.

— Слушай, а может, мне тоже никогда не выходить замуж? — улыбнулась Мирослава, чувствуя облегчение после заживления сбитых костяшек. Ее детская непосредственность все еще брала верх над юношеским максимализмом. — За властью я не гонюсь, в политике тоже не разбираюсь.

— А как же любовь? В нее ты разве веришь? — спросил Яромир, опираясь одной рукой на кровать.

— Верю. Мои родители точно любят друг друга, но… родители почти всех моих друзей в разводе. Что-то им эта любовь не помогла семью сохранить. Значит, либо она временная, либо ее и не было. Даже во многих книжках часто пишут, что любовь это скорее наказание и боль, а не дар божий, хах…

— Ого! Слишком взрослые рассуждения для такой маленькой тебя, — усмехнулся Полоцкий.

— Эй! Не такая уж я и маленькая! Бабушка говорит, что любовь приходит лишь раз, — вспомнила девочка. — И если ее упустишь, то так сильно больше никогда не полюбишь. В немагическом мире мало кто заключает брачные контракты, но даже и они не сдерживают от развода. Все заканчивается дележкой совместно нажитого имущества и поломанной психикой детей, если они есть, конечно.