– Я думал, все леди живут в замках и жуют мясо с фруктами каждый день.

– Вы что, никогда здесь не бывали? Усадьба ведь совсем близко к городу.

– Сюда не так-то просто добраться, надо знать дорогу, - Кос пошёл к дому, внимательно всё осматривая.

– Что её знать, - пробормотала я себе под нос, - иди прямо – вот и все дела.

Вместо ответа Кос одарил меня своим любимым задумчивым взглядом и пошёл дальше.

Ну что ж, начнём дворовую распродажу. Я себя чувствовала ребёнком, чьи родители свинтили в отпуск, а в их отсутствия любимое чадо навело в дом друзей, которым разрешалось забрать всё, что понравилось, чтобы потом получить нагоняй от предков.

На первом этаже, естественно, мало что было пригодного. Дверь на кухню я предварительно закрыла, было стыдно показывать, в каких условиях я живу.

Картины Коса не заинтересовали, хоть он их рассматривал долго и пристально. А вот над поврежденной люстрой он сокрушался очень даже серьезно, постоянно восклицая: «Трагедия, какова трагедия!». Я даже испугалась за его душевное состояние. Над безвозвратно утраченными книгами он и вовсе рухнул на колени, давя в себе скупые мужские слёзы. Захотелось предложить ему успокаивающего чая, но у меня его не было, так что просто пригласила его на второй этаж, пока ребята вовсю резвились, играя в салочки с Тыковкой по заброшенной части дома.

И всё это время я неотрывно чувствовала на себе неодобрительный, даже злой взгляд. И, кажется, чувствовала его только я, всем остальным было вполне спокойно здесь находиться.

А вот на втором этаже Кос словил наркотический экстаз: в кабинете он нашёл бронзовое папье-маше, от которого пришёл в бешеный восторг.

– Это же… Это же первое издание Трандильвана фри Штрунменна! С его пометками! – Шептал он, прижав книгу к груди.

Я почувствовала себя мамкой, к которой на выходные вернулись голодные дети-студенты, и сейчас набивали свои сумки соленьями и вареньями.

– Эта книга дорого стоит? Четыре золотых?

– Все, абсолютно все книги стоят целое состояние, а эта – аж полтора золотого! Многие аукционы за ней гоняются десятилетия!

– Раритетная и редкая книга стоит полторашку, - бормотала себе под нос, - что за сумка там такая, которая стоит четыре золотых?!

– Нет таких сумок, - Кос удивленно вытаращился на меня, - иногда украшают драгоценностями, но только для выхода на редчайшие праздники и только монаршие особы. В ином случае – это дурной тон.

– Лорд Макбул сказал, что ребята должны возместить именно четыре золотых за испорченную сумочку леди Лавариан, но она, вроде, не монаршая особа.

– Вздор! Взрослый рабочий получает в самых радужных надеждах до трёх золотых в год. Такую сумму могли запросить по другой причине, но не из-за стоимости.

Кос продолжил восторженно, в полуобморочном состоянии обходить мои владения, а я, нахмурившись, жевала губу.

Так, значит, ваша светлость? Вредничать решили? Или заплачу, или мальчики пострадают? Это низко!

Вряд ли он был в курсе моего бедственного состояния, посчитал, что я могу быть такой же скрягой, как и мой отец. Проверку на вшивость решили устроить?

Ну что ж.

Появилась у меня задачка для ребят покруче перетаскивания дорогого барахла в лавку Коса.

Наш с Косом поход ко мне в гости обошёлся прибылью аж в восемь золотых тридцать восемь серебрушек и пятнадцать медяшек – целое состояние! И это я только позволила «вынести» полку в кабинете и какой-то редкий отрез ткани такой дикой окраски, что у меня начинали кровоточить глаза.

Даже страшный стук сверху, раздавшийся чётко в тот момент, когда я последней переступила порог, вынося ценности из усадьбы, не казался зловещим.

Да здравствует поверенный и нормальное бельё! Да к чёрту, гулять так гулять! Мыло ещё куплю! А в лавке травника так разойдусь, что все раны Тыковку мигом исчезнут!

– Мне нужен неболтливый поверенный, - мальчиков я отправила по очень важному и срочному поручению, заплатив по серебрянику, - и, желательно, чтобы за его делами не следили.

Кос задумчиво почесал переносицу:

– Есть один: пропойца и балагур. Он уже давно не работает, потихоньку пропивает всё, что у него есть. Но, кажется, печать поверенного ещё сохранилась.

Пропойца и балагур обнаружился в таверне, неподалёку от того дома утех, где у Лалы куча поклонниц.

Помещение встретило меня волной духоты и странной ароматной смеси из перегара и соломы.

С моим появлением все резко замолчали. В такой тишине я даже смогла услышать тихий храм и громкое сглатывание старичка в углу.