Затормозив возле кухни, я вспомнила об еще одном важном деле: зайдя по пути в кухоньку, я налила в большую плошку вчерашнюю солянку и пошла к моему новому другу, Турору.

Подойдя к орку, я отметила, что он, не меняя позы, все время сидит, опершись спиной о березу. Он не казался страшным, и я совсем не боялась быть в зоне его досягаемости. Его взгляд был осмысленным, в нем читался интеллект, и мне не хотелось сравнивать его со зверем. Вот троллей — да, а этого «орчонка», как называл его дедушка, нет. «Орчонок», надо сказать, был под два метра ростом и очень развит физически. На нем по-прежнему была военная форма, но оружия при нем не было, разумеется. Короткая цепь явно сковывала движения и была крепкой. В отличие от троллей, клыки у него были меньше и практически не видны.

— Привет, поешь! — Я протянула ему плошку и хлеб.

Он недоверчиво покосился на еду и промолчал. Сидя на земле, он совсем по-человечески вытянул вперед лапы и скрестил их. Я поставила на землю еду и, повернувшись, пошла к калитке.

«Ты еще придешь?» — пронеслось в голове. Я обернулась, мысленно ответив: «Да, Турор».

В окнах дома наставницы горел свет: значит, уже не спят. Когда подошла ближе к двери, до меня донеслись отрывки разговора на повышенных тонах. После стука дверь сразу открылась. Точнее, ее открыла взъерошенная Бояна:

— Заходи, коль пришла! — она нервно махнула головой, приглашая.

— И тебе не хворать! — я не осталась в долгу, закрывая за собой дверь. Разобиженная на весь белый свет, она выпятила нижнюю губу вперед и, развернувшись, направилась к матери. От резкого поворота ее коса по инерции описала в воздухе дугу, от чего мне пришлось слегка наклониться назад.

Увидев Стояну, я извинилась за ранний визит.

— Я все знаю, вот, дочь сообщила. Вы расстались с Вадимом.

Я молча кивнула, удивленная тем, что помощница деда не только в курсе, но и горячо обсуждала это со своей матерью.

— Что происходит? — я переводила взгляд с одной на другую. Бояна вздернула подбородок и с вызовом сказала мне:

— Он теперь свободен, не твой больше, так?

— В смысле? А тебе какое дело? — я начала «закипать».

— А такое! Что такого шанса я не упущу, уж будь уверена. И заметь, я не лезла в ваши отношения, пока вы были вместе. — Она ткнула в меня указательным пальцем, и я перехватила ее руку.

Поцокав языком, Стояна встала между нами, расцепив наши руки, и скомандовала:

— Бояна, не будь бестолочью, сколько раз говорить, их разлад — не твоя забота. Одевайся и иди служить, пора уже завтрак готовить. Лада, подожди меня в мастерской, ступай, дорогу знаешь.

Я, больше не глядя на Бояну, прошла мимо настенного гобелена с медведем и зашла в мастерскую провидицы. Ждать пришлось недолго: спустя минуту входная дверь громко хлопнула и моя наставница позвала меня за стол. На предложенный успокаивающий отвар, из чайничка которого тянулась тонкая струйка пара, я отрицательно покачала головой. Провидица взяла меня за руку и попросила:

— Открой мне сознание, впусти, я постараюсь помочь тебе, девочка. На Бояну не сердись, мала она еще, оттого и глупая.

Я осторожно кивнула ей и посмотрела в ее темные бездонные глаза.

Разоблачение

— Обещание нежности… — буркнула Стояна и отпустила мою руку.

— Что? — я непонимающе посмотрела на нее, немного раздражаясь.

Стояна любила говорить загадками, а я не любила и не собиралась их разгадывать. В голове немного гудело, но я знала, что это скоро пройдет. Так всегда бывает, когда идет воздействие на сознание.

— Гор, он менталист. Считывает эмоциональное состояние человека и иллюзией воздействует на поведение. Это не совсем светлая магия, имей в виду это.

— И что?

— Обещание нежности — это заклятье, морок. Его используют для обольщения. Он дважды пытался воздействовать на тебя, верно? За завтраком и в твоей комнате. Я легко считала ваш с ним ритм пульса. Видишь ли, девочка, когда есть необходимость воздействия на человека, нет, я бы сказала, такого подлого воздействия на человека, достаточно всего лишь подстроиться под ритм его пульса и наслать любую иллюзию. Сердца, бьющиеся в унисон, слышала такое? — она вопросительно приподняла одну бровь.

— Что-о-о? — меня заело, как старую пластинку. Вот это поворот! Я почувствовала, как покрываюсь красными пятнами. Накатила горячая волна злости, от которой ее голос как будто отдалялся, а шум в ушах нарастал.

Между тем она продолжила:

— Мне странно, что ты не смогла этого «увидеть». Ладно, остальные, но ведь твое чутье должно было активизироваться? Подумай, что не так.

Она говорила это настолько буднично, спокойно попивая отварчик, что я удивилась. Она что, не понимает, что из-за этого Гора разрушились наши с Вадимом отношения? Я была очень зла на этого гостя! Руки сами сжались в кулаки, а я встала.