— Эсса — хорошая, добрая девочка, — ответила Соланн. — Возможно, слишком свободолюбивая и с принципами. Мы с Эдмундом всегда учили наших дочерей не стесняться собственного мнения. Но ты можешь не сомневаться, я привила ей самые изысканные светские манеры, и когда надо будет, она себя покажет с самой лучшей стороны.

— А Эдмунд, что же, учил ее тем тонкостям, которыми владеют знаменитые глеронские воры? — усмехнулась Одиль.

— Так и есть, — кивнула Соланн. — Если бы ей пришлось держать экзамен в Гильдию, она прошла бы его без труда, и я не вижу причин этого стыдиться. Но мы сейчас говорим о другом. Ты обещаешь, что позаботишься об Эссе, когда я буду далеко?

Одиль на мгновение задумалась, а потом ласково улыбнулась и дружески погладила старшую сестру по плечу:

— Ну конечно, моя дорогая. Мы с Эссой обязательно сблизимся. Я буду о ней заботиться так же, как о Ноэль и Виолет. Я подберу ей самую прекрасную партию и обязательно позабочусь о том, чтобы брак был заключен по взаимной симпатии. Думаю, что, когда все успокоится, и тебе можно будет безопасно вернуться в наши края, ты останешься довольна.

— Хорошо, — Соланн облегченно вздохнула. — Спасибо тебе, сестра.

— Жду не дождусь твоих рассказов об Огюстене! — защебетала леди Одиль, ловко меняя тему. — Я давно не видела его при дворе, а ведь столько лет прошло! А помнишь, как он как-то раз пытался забраться по шпалере к твоему окну, чтобы положить на подоконник букет?

— Конечно, — Соланн хихикнула совсем по-девичьи. — А шпалера была плохо закреплена и упала вместе с ним! Помнишь, тогда у садовника еще была собака, этот огромный быкодав, как там его звали?

— Шарло, — рассмеялась Одиль вслед за сестрой. — О, это было очень смешно! По саду бегают охранники отца с фонарями, Шарло скачет вокруг упавшей шпалеры и лает до хрипоты, а бедняга Огюстен…

За разговором Одиль и Соланн не замечали, что за ними пристально наблюдают.

Две девушки — высокая темноволосая и худенькая рыжая — отпрянули от дверей гостиной почти одновременно. Они не видели друг друга: брюнетка пряталась за изящной стеклянной дверью с перегородками из резного клена, ведущей во внутренний сад, а рыжеволосая — за незаметной дверью в нише, замаскированной портьерами, ведущей в коридор для слуг.

Темноволосая улыбнулась: она уже слышала эту историю, и каждый раз этот рассказ казался ей смешным. Эссе было приятно видеть мать вновь веселой после гибели отца и бегства из Эвермира. Но перспектива скорого расставания с семьей на неизвестный срок омрачала хорошее настроение девушки. Тетя Одиль как замена ее собственной семьи не нравилась Эссе — слишком уж эта дама была озабочена своим статусом и положением в высшем свете.

Рыжеволосая хитро улыбнулась: похоже, советница Его Величества настолько безопасно чувствовала себя в своем роскошном поместье, что совсем потеряла бдительность. Она допустила, как минимум, две ошибки: приняла в дом совершенно незнакомую девушку в качестве горничной, недостаточно хорошо проверив информацию о ней. Во-вторых, почти тут же, проявив непростительную беспечность, продемонстрировала еще никак себя не зарекомендовавшей служанке свою очень опасную тайну. Да, Леона постаралась, чтобы ее легенда была безупречной, но от такой мастерицы придворной Игры юная аферистка ожидала куда большего. Бабушка будет довольна!

Девушки покачали головами и разошлись каждая по своим делам.

***

Ночь, когда Эсса должна была расстаться с матерью и сестрой, оказалась довольно сырой. Весь вечер шел дождь, который утих только к полуночи. Тучи слегка рассеялись, и сквозь них иногда проглядывала луна. До полнолуния оставалось не более трех дней. Мостовая блестела лужами, в которые с крыш и ветвей деревьев стекали и звучно шлепались крупные капли воды.

Несмотря на едва закончившийся дождь, ночь была теплой. Он мокрых стен и тротуаров поднимался легкий туман, постепенно окутывавший улицы и деревья. Эсса с грустью подумала, что сама природа пытается укрыть от посторонних глаз то, что должно было сегодня совершиться.

Девушка сопровождала маму и Виэри на Пляс-Де-Курсэль, где у Соланн была назначена встреча с бароном Д’Орижем. Эсса просто не могла отпустить их одних, не обняв на прощание, не посмотрев вслед. Барон согласился взять под свое покровительство Виэри и сделать ее придворной чародейкой. Это означало, что, скорее всего, они больше не смогут общаться. Встречаться сестры теперь будут редко и обязательно — под бдительным надзором стражи барона, совершенно посторонних людей. В семье Виэри звали Птичкой, это отец придумал ей такое прозвище. Теперь их веселую, жизнерадостную, никогда не унывающую Птичку собирались на всю жизнь посадить в золотую клетку.

Соланн, отдав Виэри барону, тоже решила этой же ночью покинуть Орбийяр. Она хотела добраться до Грелля и уплыть в Офрейн. Эсса предложила матери сопровождать и охранять ее, как это раньше делал отец. Бродячей магессе, тем более с учеником, не стоило путешествовать в одиночку. Мать уговорила Эссу остаться в Трезеньеле, поближе к сестре. Наверное, мама была права: Виэри будет страшно, когда она вдруг окажется среди совершенно чужих людей.

Тетя Одиль предоставила им карету и трех своих охранников: ночью в Орбийяре царят преступники. Но за все время, пока Эсса с матерью и сестрой добирались до Пляс-Де-Курсэль, маленькой круглой площади с крошечным фонтаном в центре, прячущейся в извилистых закоулках Торгового района, они никого не встретили.