Великий герцог усмехнулся и незаметно подобрался поближе. Он успел как раз вовремя: сцена была в самом разгаре.

— Ты позволил себе оскорбительно отзываться о моем отце! — воскликнул граф Лайонхолл, — Изволь ответить за свои поношения!

Лорд Эод, с трудом соображая, мутным взглядом посмотрел на назойливого юнца:

— Никак старого Лайонхолла-Мясника сынок? — заплетающимся языком, икая, произнес он. — Так тв… оего отца и оскорблять не надо, он сам ходячий позор… А вот ты за свои грязные сп… летни о моей п… ринцессе кровью умоешься!

— Дуэль? — холодно поинтересовался граф, резко стягивая перчатку.

— Д… дуэль! — с азартом выкрикнул пьяный лорд.

Придворные зашумели, кто-то в ужасе отшатнулся. К спорящим уже спешил сам Максимиллиан:

— Господа послы! — заявил он ледяным тоном. — Вы нарушаете все правила этикета!

Лорд и граф склонились перед монархом. Максимиллиан продолжил:

— Во-первых, сегодня большой праздник, Поворот, и своей ссорой вы нарушаете древнюю традицию мира, идущую со времен Пророка Рикварда, ни больше, ни меньше. Во-вторых, как вы посмели устраивать скандал в королевском дворце, более того — в моем присутствии! В-третьих, в Трезеньеле дуэли запрещены. Вы собираетесь нарушить мой указ, господа?

Лорд Эод выпрямился. Похоже, в присутствии монарха он мгновенно протрезвел.

— Я готов извиниться перед тобой, государь. Но мне стало известно, что этот человек оскорбил мою принцессу. Такие оскорбления извинениями не загладишь.

— У тебя я готов просить прощения, мой король, — ответил, в свою очередь, граф. — Но лорд здесь при всех бесчестит моего отца, и я не вижу другого выхода, кроме…

— Как бы там ни было, господа… — послышался приятный женский голос. Рядом с королем встала леди Одиль. — Вы нанесли друг другу оскорбление в этих стенах, а это значит, что Его Величество — сторона пострадавшая. И, раз без поединка обойтись нельзя, то вы обязаны предоставить выбор оружия Его Величеству.

Соперники растерянно посмотрели на короля. Максимиллиан тонко улыбнулся:

— Воистину устами дамы в таких делах глаголет сам Единый. Я выбираю стихотворную дуэль. Вы, господа, напишете по мадригалу. Каждый посвятит свое сочинение той из дам, интересы которых он здесь представляет. Ты, лорд, будешь воспевать принцессу Лейтис, а ты, граф, — принцессу Эделин. У кого выйдет лучше похвалить свою даму, тот будет считаться победителем. А судьей будет леди Одиль. Надеюсь, вы ей доверяете.

Оба посла низко поклонились королю:

— Пусть будет по-твоему, государь, — согласился лорд Мак Нейс.

— Мудрое решение, достойное монарха, — процедил граф Лайонхолл.

— До тех пор, пока поединок не состоялся, я откладываю свое решение о выборе невесты, — царственным тоном произнес Максимиллиан Третий.

Леди Одиль Де Верлей хотела вмешаться, но король жестом остановил ее:

— Я сказал. Вернись к остальным, баронесса.

Мадам Де Верлей склонила голову, приседая в глубоком реверансе, но промолчала. Великий герцог, усмехаясь, покинул толпу зевак.

Гильом Де Тайер покидал бал в отличном расположении духа. Он уселся в карету и даже не стал делать замечание своему кучеру за то, что тот промедлил с подачей экипажа и заставил себя ждать.

— Я наблюдал за вами, мой принц, — послышался тихий мужской голос из глубины кареты, — Вы отлично сыграли.

Герцог вздрогнул от неожиданности и перевел взгляд на темную фигуру в углу кареты — мужчину в черном плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном:

— Дуэль на мадригалах! Сила Единого, как же мой кузен жалок! Что теперь, Оллорнас?

— Далее я позабочусь о том, чтобы оба посла ослушались приказа Его Величества и устроили бой с настоящим оружием, — тихо усмехнулся собеседник герцога. — Это будет нетрудно, вряд ли этих двоих удовлетворят жалкие стишки. Старик-марсселен неминуемо погибнет, а мы достигнем трех целей. Фактическое убийство посла Марссонта, исторического союзника Трезеньеля, во-первых, покажет неспособность правящего короля влиять на ситуацию, во-вторых, усилит при дворе настроения за войну с Эвермиром, и, в-третьих, надолго отсрочит выбор королевской невесты.

— Ловко, — кивнул герцог. — Но мне мешает Одиль Де Верлей. Присутствие ее и ее людей рядом с братцем очень сильно тормозит ход событий.

— Не беспокойтесь, мой принц, — человек с закрытым лицом низко склонил голову. — Я сведу вас с той, кто совершенно точно знает, как ее нейтрализовать. А если вы поведете себя умно, в чем я нисколько не сомневаюсь, Одиль Де Верлей вскоре будет вынуждена играть на вашей стороне.

***

— Мама, ты уверена, что мы поступаем правильно, решив поехать в Трезеньель? — спросила Эсса. Она долго держала в себе этот вопрос, но все-таки не решилась его задать.