— Лапоть! — высказалась Полина.

— Вот так номер! — искренне изумился я. — Если надумали ругаться, госпожа старшая менеджерка, то дождитесь мою сестру. Недолго уже осталось… Тогда-то вы и узнаете, что такое настоящие оскорбления…

— Да нет же, Дмитрий! — возразила девушка. — Кто тут ругается? Вон же у вас на стене два лаптя висят в виде украшения. В одном из них бумажник. А в другом, Дмитрий, пачка контрацептивов. Я еще при входе заметила…

— Надо же, какая удача! — неловко приветствовал я неожиданную находку, тут же завладев своим портмоне и убедившись, что наличных денежных знаков в нем напичкано предостаточно. — И снова, выходит, спасибо! Мне бы вашу наблюдательность… Сам-то я не то что бумажника, но даже лаптей этих давно не замечаю. Кстати, мне их сестра подарила. Тоже, если угодно, не в качестве комплимента…

— Значит, вы все-таки заплатите? — резонно предположила Полина.

— По правде сказать, не уверен… Штука в том, что однажды я уже рассчитался за этот ужин… — и я вкратце посвятил Полину в свои отношения с приятнейшим клерком, счастливо увенчавшиеся списанием известной суммы с моего счета.

— Странно, — опечалилась девушка. — Как же это? У меня же наряд… Впрочем, если так вышло, то нужно во всем разобраться.

— О нет, ни в коем случае! — вся эта оказия мне уже порядком опостылела, да и Алена того и жди должна была показаться на сцене вместе со своим конвоем. — Разбираться нам недосуг. Вот ваши деньги, Полина. Вся сумма целиком, даже с хвостиком. Берите и давайте прощаться. Пусть я и несерьезный человек — здесь вы, пожалуй, угадали, — но сейчас заявляю вам со всей серьезностью: у меня нет больше на вас ни минуты!

— Но это неправильно! — снова заупрямилась противная левшачка. — Как же я возьму, если вы уже заплатили? Необходимо все выяснить…

— Хорошо, но выясняйте без меня, пожалуйста! Если моя версия подтвердится, что ж — оставьте эту мелочь себе. Считайте ее своими чаевыми.

— Здесь слишком много для чаевых!

— Впервые с вами согласен. Однако не забывайте: вы не одна — у вас целая команда. Нужно ведь еще Игорька в люди вывести…

— Простите, но я должна установить истину! Это быстро… — упрямица взялась за телефон и, невзирая на мои воздетые к небу руки, принялась все выяснять и во всем разбираться. Впрочем, закончилось это и правда довольно скоро: Полина выразила кому-то пару нелицеприятных нареканий и пообещала отразить инцидент в документах. — Вот все и разъяснилось, — вернулась она ко мне. — Вы были правы: вопрос с оплатой закрыт. Произошла досадная ошибка. От лица нашей компании приношу вам, Дмитрий, искренние извинения.

— Виновные будут наказаны? — уточнил я для полноты картины.

— Даю вам гарантию! Я лично прослежу…

— С виновными решили, — заметил я, разворачивая кипу наличных в широкий красно-зеленый веер. — А что насчет отличившихся? Как, по-вашему, должны они получить по заслугам?

Полина посмотрела на деньги и в замешательстве весьма сексуально закусила нижнюю губу, сделавшись похожей сразу на два моих любимейших постера, тонко раскрывавших глубину женского образа и украшавших в юности мой кабинет на правах рекламы эксклюзивных мотоциклов. В девушке отчаянно боролись противоречивые чувства: праведное отвращение к моей одиозной личности и какое-то другое: допустим, желание купить кулон хоть чуточку лучше того, что обретался сейчас в отважном вырезе ее сарафана, омрачая своей банальностью вполне замечательный по всем прочим параметрам экстерьер.

— На ваше усмотрение, — выдавила наконец из себя Полина и, кажется, осталась недовольна своим ответом, поскольку тут же добавила. — Я готова принять вашу благодарность, если тем самым вы даете оценку мне и качеству моих услуг, а не пытаетесь откупиться от своей совести. Вы были не на высоте, Дмитрий. Будь вы более сговорчивы, наше сотрудничество могло принести удовлетворение нам обоим.

— Жесткое условие, — признался я. — Однако в данном случае препятствием оно не станет: я хочу оценить персонально вас, и оценка моя будет такой…

С этими словами, будто заправский судья после безупречного выступления фигуристки, я поднял вверх крайне лестную для Полины купюру.

— Очень щедро, — отметила она. — И если вы делаете это от чистого сердца, Дмитрий, то я, пожалуй, не откажусь.

— Сердце тут определенно в деле, не сомневайтесь. Но у меня тоже имеется одно условие.

— Какое? — девушка перевела взгляд с купюры на мое лицо, которое, судя по всему, нравилось ей гораздо меньше.

— Эту милую бумажку я должен положить в ваше декольте. Такие уж у меня привычки.

— Вы опять за свое? — возмутилась Полина. — Именно об этом я и говорила!

— Я не услышал «нет», — справедливо заметил я. — Да, я таков, как есть. У каждого свои особенности, которыми, как известно, не следует пренебрегать. Не вы ли меня этому научили? Так что предложение остается в силе. Вот деньги, вот декольте — вам решать…

На секунду мне показалось, что владелица отвратительного кулона колеблется, поэтому я счел своевременным прийти ей на помощь и повысить ставки:

— А эти две бумажки я могу положить в ваши трусики. Ничего такого, чего бы я не делал раньше. А вы?

— Мерзавец! — Полина невольно прижала к бедрам куцый подол своего сарафана. — Еще одна такая выходка, и вы попадете в черный список нашей компании. Больше я с вами не разговариваю! Прощайте!

Она развернулась на месте и решительно двинулась прочь.

— Душенька, постойте! — окликнул я девушку голосом, полным внезапного просветления.

— Что вам еще?

— Если все дело в том, что на вас нет трусиков…

Старшая менеджерка Полина показала мне один из пяти пальцев своей левой руки и стремительно очистила сцену.