Фантастический роман про нашего современника, который попал в параллельный мир. События, описываемые в книге, происходят в конце 19 века, в САСШ, как принято называть США того времени. Две редакции, газеты и журнала, решают послать своих журналисток в кругосветное путешествие. Главному герою по стечению обстоятельств поручают сопровождать одну из них.
От Автора
Роман «На 127-й странице» – это фантастический роман про попаданца, нашего современника, который попал в параллельный мир.
По моему фантастическому предположению такие миры существуют, но отличаются друг от друга, как страницы книги.
На соседних страницах вы можете повстречать одних и тех же персонажей, увидеть знакомые имена, одни те же события. Но так будет, если вы сравниваете, например, 10-ю и 11-ю страницы. Если вдруг вы решите сравнить все ту же 10-ю страницу со 127-й, то вам может показаться что эти страницы из разных книг. Старые имена стерты в пыль, а новые блистают незнакомыми красками.
Некоторые события в том параллельном мире, куда попал ГГ, похожи на события, которые произошли в конце 19 века в Америке, в нашем мире. Но все же отличий больше.
Перед вами вторая часть романа «На 127-й странице». Она не содержит описания «предыдущих серий». Поэтому правильнее перед прочтением второй части прочесть первую часть и рассказ-приквел "Дороги, которые мы выбираем".
Рассказ-приквел к роману "На 127-й странице" здесь: https:///book/pavel-akimovich-krapchitov/dorogi-kotorye-my-vybiraem-63590437/?lfrom=202213444
Аудио версия рассказа-приквела к роману "На 127-й странице" здесь: https:///audiobook/pavel-akimovich-krapchitov/dorogi-kotorye-my-vybiraem-69798268/?lfrom=202213444
Первая часть романа «На 127-й странице» здесь: https:///book/pavel-akimovich-krapchitov/na-127-y-stranice-63373363/?lfrom=202213444
Приятного чтения.
Сцена 1
После «сеанса разоблачения» в капитанском салоне я переехал в каюту Веры. Ее кровать, казавшаяся большой для одной, для нас двоих была маловата. Вера чувствовала, что мне неудобно и старалась отодвинуться на самый край постели. Она прижималась к стенке каюты, у которой стояла кровать, а я боялся, что холодное железо, лишь слегка прикрытое тканевыми обоями, вытянет из тела моего «солнышка» все тепло. Я закрывал спину Веры одеялом, но поскольку одеяло было одно, то приходилось самому ближе придвигаться к Вере. Так и засыпали. Почти в обнимку.
Ночью я неожиданно проснулся. У Веры изменилось дыхание.
– Ты не спишь? – спросил я.
– Ты разговаривал во сне. По-русски.
– Понятно.
На Йокогаму налетел какой-то погодный циклон, и температура понизилась. Моя спина неприятно холодила. Я перевернулся на спину, чтобы согреться. Вера тут же воспользовалась этим. Ее головка устроилась у меня на груди, а ее дыхание стало еще ближе.
– Ты называл имена Анна и Мишутка. Это твои жена и сын?
Похожей ночью я обещал Вере рассказать про себя. Вера терпеливо принимала меня в роли Деклера и не задавала никаких вопросов. Она ждала, а я тянул время. Что рассказать? Все? Как она отнесется к этому? Не сочтет ли сумасшедшим?
– Нет. Это моя дочь и внук.
– Ты так рано завел семью?
– Нет, – сказал я, но тут же добавил. – Вообще-то да, но не в этом дело.
Я так и не знал, как начать свой рассказ. Смерть. Другой мир. Еще одна смерть. Я боялся напугать Веру.
Я выбрался из постели и покрутил электрический выключатель. Здесь – это не просто тумблер: включил, выключил. Ребристый ободок выключателя можно вращать, делая свет лампы под потолком каюты ярче или слабее. Я сделал не очень яркий свет. Достаточно, чтобы разогнать тьму и недостаточно, чтобы чувствовать стыд за обнаженное тело. Потом снова забрался под одеяло, обнял Веру и начал свой рассказ.
Я рассказал все. Почти все. Как жил в другом мире, кем работал, про свою семью. Как вдруг осознал себя в теле Деклера с разбитой головой. Как пытался выжить и смириться с произошедшим. Как получил неожиданное поручение сопровождать журналистку «Метрополитена» Терезу Одли и оказался на «Пасифике». В принципе у меня получилось. Я сказал о главном и не утонул в подробностях.
Вера отреагировал на мой рассказ просто. Она сильнее прижалась ко мне и стала гладить меня по голове своей ладошкой.
– Бедненький.
Мы какое-то время лежали молча. Я чувствовал облегчение и наслаждался реакцией Веры.
– А как вы там живете? – спросила Вера.
– Наверное, так же, как и здесь, – ответил я. – Радуемся, любим, страдаем.
– Все-все, как здесь?
– Ну, конечно, не все. Я родился в 1962 году. Здесь 1877 год. Ты могла бы быть моей бабушкой.
– Значит, ты спишь со своей бабушкой? – в голосе Веры был притворный испуг.
– Во-первых, с очень симпатичной бабушкой, – я притянул Веру к себе и поцеловал. – Кроме того, скорее всего, мы из разных миров. У тебя – свой мир, у меня – свой. И эти миры никак не пересекаются.
– Но как такое возможно?
– Не знаю. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – процитировал я и спросил. – А у вас тут есть Шекспир?
– Есть.
Вера задумалась.
– А как у вас одеваются женщины?
– О-о-о, – только и смог сказать я.
– Что значит «О-о-о»? – спросила Вера.
– Держись, – я перевернулся на бок и обнял Веру одной рукой. – Ты сейчас лежишь, но все равно упадешь.
– Если бы мы в моем мире путешествовали на таком корабле по океану, то на нем был бы обязательно бассейн. И, может быть, не один. Мы бы с тобой, и другие пассажиры корабля, ходили купаться в этот бассейн. А из одежды у тебя была бы только полоска ткани, вот здесь, – я коснулся Вериной груди.