Бум.

Бум-бум.

Бум. Бум.

Эти звуки словно выбили все мысли из моей головы. Сознание стало пустым и звонким, как фужер из хрусталя. Щелкни ногтем, и мелодичный звук заполнит окружающее пространство.

Поток стрел словно по команде прекратился. Мы лежали с консулом на полу. Он сжимал в руке короткую шпагу без гарды, а у меня в руке появился револьвер. Как и откуда консул достал свою шпагу, и как я вытащил из кармана свой револьвер, я не помнил.

На смену глухим звукам от попадания стрел пришли другие. Крики, смысл которых было не разобрать, выстрелы, топот ног. Все это происходило снаружи, а мы с консулом, словно слепцы, ничего не видели, а только отчаянно ловили долетавшие звуки, чтобы по ним создать картинку происходящего.

Потом дверь в кабинет консула распахнулась от удара ногой и на пороге показался японский воин. Лысый, средних лет, одетый в какую-то серую, свободную одежду, с насупленными бровями, он вперился взглядом в нашу сторону, взмахнул мечом и ринулся вперед.

Деклер не стал мешкать. Револьвер сухо рявкнул, и японец упал с простреленной головой. Звук выстрела моментально, словно комками ваты, забил уши, но странно, что при этом я слышал, как щелкают детали механизма, поворачивая барабан. Однако, Деклеру было не до этих странностей. В дверь лезли новые нападающие.

Выстрел с колена.

Подняться на ноги. Еще выстрел.

Шаг назад, еще выстрел.

Отойти за стол консула, еще выстрел.

И, наконец, сухой щелчок бойка в пустоту. Последний самурай, которого задержали на пути к нам тела убитых, вытаращенными глазами уставился на меня, что-то закричал, поднял меч, но раздался хруст, и из груди самурая вышло окровавленное лезвие меча.

– Не стреляйте, Деклер, – подал голос консул. – Это Хизеши-сан. Он на нашей стороне.

Пронзенный мечом самурай беззвучно упал вперед, и я увидел своего старого знакомца. Это был самурай, которого мы встретили с Верой на рынке цветов.

«Свой, так свой,» – устало подумал я и опустился в кресло консула.

Вернулись звуки, а события понеслись вскачь. В кабинет забежал какой-то британский военный, чуть было не упал, споткнувшись о трупы, стал что-то докладывать Олроку. Снова убежал. Вернулся с солдатами. Они подняли и увели Генри, который уже начал приходить в себя, но еще плохо держался на ногах.

Пока я за всем этим наблюдал, мои руки были заняты револьвером. Отжали, что нужно, и на ковер посыпались пустые гильзы. Затем я левой рукой стал доставать из кармана патроны и заполнять барабан револьвера.

Самурай, которого Олрок назвал Хизеши-сан, не ушел. Он ходил между убитых Деклером нападавших, переворачивал их и при этом щелкал языком. Потом он обратился к Олроку и что-то сказал.

– Он говорит, что все попадания в голову. Что это не красиво, так как теперь у убитых нет половины головы, – перевел мне консул и от себя добавил. – Не обращайте на это внимание, мистер Деклер. Такие здесь представления о смерти.

«Ну да, конечно», – подумал я. – «Вспороть живот и вывалить кишки наружу – совсем другое дело».

Японец еще что-то сказал.

– Он просит показать револьвер, из которого вы стреляли, – перевел Олрок.

Я немного поколебался, потом высыпал из барабана патроны, снова защелкнул барабан и протянул револьвер любознательному японцу. Тот стал оттягивать курок, но я его остановил.

– Не надо, – сказал я. – Сразу жмите на спусковую скобу.

Как ни странно, но японец меня понял. Он осторожно нажал на спусковую скобу, дождался щелчка бойка по пустому гнезду барабана, а потом сделал еще несколько быстрых щелчков.

Возвращая мне револьвер, японец опять что-то сказал.

– Он говорит, что «очень медленно». Для того, чтобы убить шесть человек надо шесть движений. А меч может сделать это за одно движение.

Спорить совершенно не хотелось. Хотелось убраться отсюда, да побыстрее. Но я все-таки не удержался.

– Меч – это искусство, револьвер – просто убийство.

«Которое доступно каждому», – добавил я про себя.

Олрок перевел. Японец задумался, а потом часто закивал головой.

В это время в кабинет снова зашел британский военный.

– Ну, что там майор? – спросил Олрок.

– Все нападавшие убиты, сэр.

– Наши потери?

– Из двадцати гвардейцев убито пятеро, трое – в тяжелом положении, два – легко раненных, сэр. Я уже не раз говорил, что для охраны консульства наших сил недостаточно, а теперь…

– Ах, оставьте майор, – отмахнулся Олрок. – Был бы у нас полк, против нас прислали бы вдвое больше. Нас спасло, что большая часть японского общества нас поддерживает.

Последнюю фразу он повторил по-японски.