После окончания шторма все потянулись на палубу. По слухам, нам оставалось не больше трех дней пути. Возможно, поэтому никто из пассажиров не пытался тесно общаться. Поздоровались, обменялись мнениями о погоде и дальше – наматывать круги по палубе.

Джеймсон Томпсон, с которым я познакомились еще на «Пасифике», находился в привилегированном положении. Знакомство с ним длилось чуть больше, чтобы не ограничиваться разговорами про погоду, но все же чуть меньше, чтобы уже наскучить друг другу. Кроме того, наш небольшой совместный проект также способствовал сближению.

В один из дней я стоял на палубе рядом с Верой. Мое солнце рисовало успокоившееся море, а я любовался и морем, и Верой. Подошел Томпсон. Поздоровался. Сказал пару комплиментов Вере. Ожидаемо предложил мне сходить вместе с ним в бар. Также ожидаемо получил мой отказ. А потом Томпсон предложил посмотреть на тот экземпляр «Телевизора», который ему по моей модели сделали на «Пасифике», и я согласился.

В каюте бизнесмена было неопрятно. Я бы предпочел посмотреть «Телевизор» на палубе, но Томпсон секретничал, не хотел до поры времени выносить наше «чудо-устройство» на широкую публику. Вдруг стащат секрет! Ведь «Телевизор» еще не был даже запатентован.

Механик «Пасифика», к которому Томпсон обратился по моему совету за помощью, постарался на славу. Все было выполнено из тонкого, вороненного железа. Смотрелось солидно и красиво.

– Как вам? – спросил Томпсон.

– Отлично! Такое можно уже продавать, – искренне ответил я, а потом все же не удержался, подошел к иллюминатору и открыл его.

Хозяин каюты предпочел не заметить моего самоуправства.

– Только вот картинка… , – сказал Томпсон и скорчил жалостливую гримасу.

Картинка, а вернее бумажная полоса, на которой был изображен кот Том, бегущий за мышонком Джерри, поистрепалась.

«Не бросать же хорошего человека в беде!» – подумал я. Томпсон неплохо заплатил мне за идею и модель «Телевизора». Кроме того, промышленник был любителем поболтать, и от него я узнал много бытовых подробностей из жизни людей девятнадцатого века. Бумага у меня еще оставалась, поэтому я сказал:

– Я нарисую вам еще несколько таких полос.

– Сколько это будет стоить?

– Ни сколько, – ответил я. Сделать рисунки мне было не сложно.

Мы немного поспорили по этому поводу. Томпсон хотел заплатить, а я не хотел мелочиться.

– Ну, если вы так любезны, то не могли бы нарисовать что-нибудь для мужчин? – завел свою старую песню Томпсон. Еще на «Пасифике» он обращался ко мне с такой просьбой. Тогда я ему отказал.

Я посмотрел на Томпсона, на его немного мятое и осунувшееся лицо. Видно шторм он пережил хуже, чем мы с Верой.

– Ладно, – согласился я. – Нарисую.

На следующий день, когда Вера ушла на палубу, я остался в каюте и принялся за работу. Вырезал из бумаги, которой разжился еще на «Пасифике», несколько длинных полос. Сначала быстро нарисовал бегущих друг за дружкой Тома и Джерри. А потом, покосившись на дверь, стал рисовать «обнаженку». Обошелся без деталей. Просто одна фигуристая красотка за десять движений снимала с себя всю одежду и в конце стыдливо прикрывала наиболее интересные части тела.

Все это время Томпсон ждал меня в каюте.

– Принесли? – спросил он, когда я зашел в его каюту.

– Смотрите.

Томпсон мельком взглянул на Тома и Джерри, кивнул и отложил в сторону, взял второй рисунок.

– О! – сказал Томпсон.

Мне стало приятно. Вот как должен реагировать человек, увидев выдающееся произведение художника!

– О! – снова повторил Томпсон, быстро заправил полосу с «обнаженкой» в «Телевизор» и крутанул цилиндр. «Телевизор» сделал несколько кругов и остановился. Томпсон крутанул еще раз, потом еще.

– Нравится? – спросил я.

– Что? – не понял Томпсон.

– Нравится?

– Да, да. Это то, что нужно, – был его ответ.

В последующие дни, до самого прибытия в Гонконг я не видел Томпсона на палубе. Хотя, скорее всего, мы просто разминулись по времени.

Наконец, на седьмой день пути «Звезда Востока» бросила якорь в изумрудной гавани Гонконга. Вокруг стояли десятки, а может быть сотни самых различных кораблей. Европейские парусники, пароходы, большие трехмачтовые китайские джонки, а вдали дымила парочка броненосцев под британским флагом. Среди всех этих больших кораблей крутились многочисленные лодки и лодочки.

Я с Верой стоял у одного борта, а Генрих носился от одного борта к другому.

– Мистер Деклер, там домов много, – Генрих показывал пальцем в сторону острова. – Зато там, у другого берега кораблей больше, – это уже Генрих показывал в сторону материка.

Все были возбуждены и радовались, что скоро сойдут на землю. Тереза расстроилась из-за того, что мало что увидела в Йокогаме, поэтому намеревалась провести в Гонконге несколько дней. А вместе с ней и мы. Кроме того, предстояло выяснить, как можно добраться из Гонконга до Калькутты.