— Рик.

— Лилия, — сурово говорит мама, пристально разглядывая его.

У него явно нет опыта общения с мамами, не считая, наверно, его собственной. По-моему, с ней он тоже давненько не виделся.

Поражаюсь его вопросу:

— Давно приехали?

— Куда? — не понимает мама.

— В Берлин.

— Давно. Я здесь живу.

По курьезной случайности она хотела бы спросить у него то же самое, но он ее опередил.

Беседа-знакомство явно не клеится. Все равно: это кажется мне похожим на семейное мероприятие-сходку, какие сейчас запрещены, и по каким я дико соскучилась.

Демонстративно смотрю на часы и говорю весело:

— Так, вы тут болтайте, а я пошла... — и дергаю на кухню.

— Куда это ты? — удивляется мама.

Не могу удержаться от шутки:

— Мам Лиль, ты ж с дороги... Тебя кормить надо...

Надеюсь вызвать этим у мамы улыбку, ухмылку, усмешку — что-нибудь.

Мама не смеется, следует за мной, а Рик — обратно к телеку.

— Что готовить собралась?

— Неправильный плов.

— Понятно.

— Мам Лиль, да ты сиди, я сама. Давай аперитивчику, а?

Мама не отвечает. Чокается со мной безалкогольным шампанским, отпивает и спрашивает:

— Когда успела?

— В октябре познакомились.

— Ты ничего мне не рассказывала.

— А чего рассказывать?

Смеюсь про себя и думаю, что маме не угодишь: то она страдает, что я уже год одна мыкаюсь, то ей мужчина мой, видите ли, не тот. Не такой, как надо. И я ей про него не рассказывала.

Но все это ерунда и я старательно слежу, чтобы радость от приезда мамы не сменилась раздражением.

— Так вы недавно начали встречаться?

— Ну да.

— А-а... Ну, так... как?..

Серьезно ли все, серьезно ли я это с ним, вот с таким...

— Да я ж не знаю. Рано еще говорить.

— Все ясно.

Мама залпом опорожняет свой бокал и решительно поднимается со стула:

— Кать, да я, наверно, поеду. У вас, наверно, планы были на выходные, раз он к тебе приехал.

Спешу ее разуверить, да и хватит недоговорок, по-моему:

— Он не приехал. Он здесь живет.

— Катя?!

— Иногда. А что такого?

— Катерина!!!

— Я сама ему предложила. Предлагаю.

— Ты ошалела? Ты совсем?

Мама настолько же поражена и рассержена, насколько я весела и невозмутима. Допиваю безалкогольную шипучку и как ни в чем не бывало продолжаю свою возню.

А у мамы так и клокочет все внутри:

— Вот... д-дура-девка, а... Вот... тебя мало жизнь учила, а? Не учит жизнь, да? Мать не учит... Материна жизнь не учит...

— Учит.

— Вот это... вот этот...

Материны глаза беспокойно скользят в приоткрытую дверь и вновь узревают Рика, киряющего из бутылки, забравшись на диван с ногами.

— Выпивает он, что ли?

— Пить пиво — это выпивать?

— Это смотря, в каких количествах.

Мама тревожно сканирует взглядом журнальный столик и кучкующуюся на нем пустую тару. Спустя несколько секунд Рик, как по команде, допивает очередную и ставит ее на стол.

— От пива пузо бывает, ты в курсе? — справляется мама холодно и тихо.

— Да, помню, — улыбаюсь я.

У отца небольшой «пивной» животик. Всегда его с ним помню. Сколько вообще помню.

— Он где работает? Помогает тебе хоть финансово, раз уж живет за твой счет?

Мамины ожидаемые слова неожиданно палят в меня пушечными ядрышками, выбивают предательскую полу-горькую улыбку на моем лице, прежде чем я успеваю взять его под контроль.

— Все нормально, мам, — говорю только.

Мама только качает головой и, преисполненная обиженной решимости, поворачивается корпусом по направлению к прихожей.

Мне становится немного грустно. Жаль, что так получилось.

— Мам Лиль, останься.

— В другой раз, Катюш.

Мама выходит, а я отправляюсь к Рику. Так, что там у него — конец первого тайма? Перерыв?

— Мама уезжает.

— Че так скоро? Она мне не мешает.

— Слушай, ну, ты сволочь... — говорю ему и тут только вижу угрюмую злость в его глазах.

Дурак.

— Так, — резко наседаю на него. Еще ни разу, по-моему, так не наседала.

— Чего?

— Встал и проводил.