— Ты, блять, это серьезно?

— А чё — я смеюсь?

Зыркаю в прихожую, вижу испуганное лицо мамы и поспешно возвращаюсь к ней.

— Доченька, а может, он бьет тебя?.. — шепчет мама и заговорщически предлагает: — А давай вместе его выставим... может, ты одна боишься...

От этого я немного веселею.

— Не, мам, — говорю и надеюсь, что мама видит искринкой смеха в моих глазах. — Не бьет. Он меня, скорее, это... с точностью до наоборот.

— Чего — н-на-наоборот?

— Защищает. От битья.

— Катюш...

— М-м-м?

Мама смотрит на меня озабоченно и, кажется, теперь не прочь поставить мне градусник.

— Мам Лиль, слушай, может, останешься, а? Ты не думай... он... э-э-э...

Мне хочется сказать «он хороший», но я запинаюсь, соображая, как сама только что его назвала.

— Слушай, я уже ничего не думаю... Я не буду вам мешать...

— А вы нам не мешаете, — спокойно произносит нарисовавшийся вновь Рик.

Вот же ж — пришел проводить.

— С-спасибо. Рада, — с достоинством произносит мама, затем требовательно отчеканивает: — Нет-нет, н-не н-надо меня провожать. Л-ладно. Удачи вам.

Я очень люблю свою маму, поэтому, пока она на лифте едет вниз, бегу на кухню и открываю настежь окно.

— Мам Ли-и-иль... — зову протяжно. — Мам Ли-и-и-иль!

— Чего тебе, чертова девка?! А-а?! — кричит она мне через весь двор. — Смерти моей хочешь?!!

— Мам Ли-иль! Живи до-олга-а! Мам Лиль! В воскресенье...

— Чего тебе?

— В воскресенье маникюр делать будем?

— Ты, что ли, собралась?

— Ну, хочешь, в салон пойдем...

— На черта мне эти салоны... Закрыто все... В какое воскресенье, в это? Не могу!

— Да не-е, в следующее... или после...

— Ладно. Подъезжай.

Рик смотрит на эту картину с безмолвным спокойствием — бутылкой пива в руках. Будь я на месте мамы — тоже испарилась бы в ускоренном режиме. Оборачиваюсь на него, смотрю — ну, не... ЧМО ли...

— Вот... надо было, а? Надо было все это?

— Ты почему ее так зовешь?

— Кого это — её?

— Мать.

— Маму?

— Она тебе что — не родная?

— Тьфу ты, господи. Хорошо, хоть при ней не спросил.

— Ну, так обычно зовут... я не знаю... свекруху, там...

— «Свекруху»...

Выталкиваю из себя нервный вздох.

— Свекровь у меня была нормальная, кстати. Не то, что ее... хотя он так пиво не бухал перед тещей.

— Ты поговори, поговори мне еще... – легонько свирепеет он. — Ну? Че он еще не делал?.. А?.. Не бил? Не изменял?

— Да пошел ты.

Меня злит, что этот... дебил-пивосос зачем-то вспомнил про Миху, и я рассерженно ухожу в зал — следить за счетом.

Рик заходит ко мне:

— Че, я мать твою прогнал, что ли?

— Ты, «мать твою», — цежу я сквозь зубы, — никого не прогонял. Она сама уехала. Потому что она...

— ...нервная у тебя?

— ...потому что она переживает за свою дочь.

— И поэтому бросает ее в пасть к волкам?

— И поэтому, — не даю сбить себя с курса, — предоставляет ей возможность самой разбираться в собственной жизни.

— И в чем тебе там надо разбираться?

— А хрен тебя, — говорю, — знает, в чем мне там надо разбираться.

Он садится рядом со мной на диван, а я не обнаруживаю желания придвинуться к нему ближе, чтобы начать разбираться.

«Следить за счетом» оказывается неимоверно нудно, поэтому я вскоре снова ухожу на кухню — доделывать неправильный плов.

Хоть спонтанное знакомство с мамой и не заладилось, но выходные проходят на удивление неплохо.

Во-первых, несмотря на то, что немцы прояривают, после матча Рик с хорошим настроением заходит ко мне на кухню и совершенно неожиданно принимается мне помогать. При этом выясняется, что играла не Херта, а Лейпциг («Ты че, Херта — в ЛЧ... да я б на радостях заранее нахерячился...»), и проиграли они не итальянцам, а англичанам. Бог с ними. Я до сих пор пребываю в некотором замешательстве и особо с ним не разговариваю. Его это не напрягает.

Во-вторых, ему нравится обед, который мы вместе с ним приготовили. Он даже спрашивает:

— Как это называется?

— Неправильный плов.

— По-моему, правильный.

— М-м, спасибо за комплимент. А ты ел правильный?

— Да. В «Самарканде».

Понятия не имею, хорошо ли его там готовят, в Кройцберге.

— Тогда приятно вдвойне, — замечаю только.

Затем вкратце объясняю, что меня связывает с Самаркандом — настоящим.

Забавно, но в Самарканде когда-то познакомились отец и мама. Родилась-училась-то мама в Ленинграде, а в Самарканд ездила на каникулы — «посмотреть» город.