– Д-да, госпожа! А зачем вам? – парень немного заикался, но говорил вполне внятно.

– Хочу покинуть эту компанию, грубые у вас матросы, – хмыкнула я, забрасывая в лодку багаж.

Парень не смог сам встать, но, когда я приподняла его за ворот робы показал где находится веревка, спускающая лодку на воду. Я собралась уже прыгнуть в лодку, когда сзади раздалось:

– Госпожа, вы человек?

– Человек, – нехотя отозвалась я, похоже иллюзия спала, а внизу уже различался топот многих ног и лязг арбалетов.

– Возьмите меня с собой! – взмолился парень кулем падая на палубу.

– Чем тебе здешние матросы не угодили? – поинтересовалась я уже стоя в лодке.

Юнга покраснел и утер рукавом побитое лицо.

– Понятно, – тяжко вздохнув, я вернулась на палубу.

Идти сам закоченевший подросток не мог, пришлось буквально сваливать его в лодку и срочно спускаться на воду. Вовремя! Возле моей каюты уже тушили въедливый огонек, а несколько бородатых оболтусов начали обыскивать палубу.

Шлепок лодки о воду я восприняла как благословение Звездосветного. Теперь весла в руки и ходу!

Парень, сдернутый мною вниз, тихо лежал, пока я неловко разворачивала лодку, ругаясь сквозь зубы. Его сбитые руки и скрюченное тело говорили о жестоком сопротивлении и не менее жестоких побоях. Резко дергая тяжелую мокрую деревяшку, я молилась Звездосветному, чтобы мне хватило сил увести лодочку в сторону от ставшего смертельно опасным баркаса.

На палубе наконец заметили отсутствие лодки или юнги и начали светить на воду, речными фонарями с начищенными пластинами отражателей. Узкие лучи немедленно выхватили нас из темноты.

Одного болта хватило бы, чтобы навсегда упокоить и меня и полумертвого парня, но Звездосветный был милосердным сегодня. Порыв ветра раздул остатки огня на палубе, горький вонючий дым от тлеющих ледяных досок заволок баркас, давая нам возможность выйти из течения, спрятавшись за маленькой косой.

Улегшись на дно лодки, я молилась Звездосветному, прокусив губу до крови. Когда баркас проходил близко, сердце сместилось к горлу, а в руку впились ледяные пальцы мальчишки. Казалось, вот сейчас бас капитана отдаст приказ и в борт стукнет пернатая смерть. Но голоса стихали, запах гари таял и постепенно баркас ушел ниже по реке, бросив и лодку, и беглых.

Лишь дождавшись тишины, я позволила себе подняться и осмотреться. Где-то вдалеке занимался серый зимний рассвет, ночь не спешила ему уступать, а потому видно было плохо.

Парнишка должно быть от усталости и перенапряжения потерял сознание. Однако оставаться тут без возможности согреться было опасно. Отталкиваясь веслом от песчаного дна отмели, я подвела лодку как можно ближе к берегу. Ощутив, что дно посудины прочно засело в грунте, я со вздохом спустилась в ледяную воду. До берега было недалеко, но идти с мешками по уступчивому песчаному дну было непросто.

Свалив ношу на твердокаменной промерзшей земле, я вернулась за юнгой. Несколько жестких пощечин привели его в чувство:

– Вставай! – скомандовала я ему, как новобранцу, – если хочешь жить, надо идти на берег, разводить костер.

Парень плохо двигался и с трудом соображал, но сумел сцепить руки на моей шее. Худой, но тяжелый! Я сжав зубы дотащила его до земли и уронила рядом с тюками:

– Полежи немного, сейчас разведу костер.

Тепло нам было жизненно необходимо – вода уже схватилась на моих штанах и сапогах, и уверенно пропитывала плащ скатываясь на кромке в мелкие ледышки. Дожить до утра, а потом идти к ближайшему жилью. Подумав секунду, я вернулась к лодке – весла, скамьи, все это могло гореть, а маленький магический огонек не даст им погаснуть.

Скамью мне выломать не удалось, зато весла из неплохой твердой древесины отлично разгорелись. В их свете я обнаружила немного замерзшего плавника и какие-то кусты, которые безжалостно обломала.

Вернувшись к юнге, я попыталась отыскать укрытие от ветра. Увы, берег был гол, только выше по склону виднелось что-то темное и плотное. Запалив несколько веток, я добрела до этого непонятного и обнаружила старую толстую ветлу. У ее корней на толстой шапке опавшей листвы нам будет лучше.

Юнгу пришлось тянуть за ремень, остатки весел и кустов переносить в мокром плаще. Зато упав на относительно мягкий ворох листьев у огня, я сумела стянуть с парня сапоги и штаны, растерла его ледяные ноги и укутала запасным плащом.

Теперь нужно было срочно раздеться самой. В мешке были запасные штаны, а вот сапог не было. Зато отыскались толстые носки домашней вязки и кожаные тапочки с помпонами – один из подарков сударыни Агоры.

Стянув стоящие колом штаны и сапоги, я быстро переоделась и занялась обустройством костра. Дерево немного прикрывало нас от ветра, но топлива было мало. Взяв несколько горящих веток, я вернулась в реке и, побродив вдоль воды, нашла то, что искала – уютное сухое бревнышко, оставленное не то рыбаками, не то любителями посидеть у воды.