Сейчас же я с изумлением понимала, что тонкое ажурное плетение по маленькому кругляшу чуть ли не один в один повторяет плетение на браслете. Или наоборот? Браслет повторяет плетение на медальоне?

Будучи не особо подкованной в магических рунах и сакральных символах, которых была не одна сотня, я четко опознала лишь один знак - трикветр. Ну или «трилистник», как его прозвали в народе. Причем на медальоне он был выплетен таким образом, что получалось полноценное дерево: внизу крючковатые корни, затем довольно толстый ствол, а наверху густая крона из десятков крошечных трикветров. Более того, в «корни» был впаян малюсенький зеленый камушек, при тщательном осмотре которого я уверенно назвала его грубо обработанным братом тех, что сияли в гарнитуре.

Ну и как это понимать? Я что, все время носила на груди амулет с «липой»??

Как же неприятно, оказывается, ощущать себя недалекой глупышкой!

И это еще мягко сказано…

Смутно припомнила, что значение у этого символа весьма расплывчатое и многогранное, связанное одновременно с солнцем, жизнью и магическим триединством множества вещей: единство-гармония-совершенство; прошлое-настоящее-будущее; вода-земля-воздух; муж-жена-ребенок. Хм… Ну и какой конкретно смысл вложен в эти вещи?

Посидев еще немного, поняла, что вопросы лишь множатся, но ответить на них может только Тимлэйн. Провела ревизию ящиков стола, найдя в них не только обычную писчую бумагу и магическое перо, но и такие любопытные вещи, как гербовую бумагу, воск для печати и саму печать. Да-да, с изображением все той же липы.

Нервно хмыкнув, убрала со стола лишнее, в том числе футляр с украшениями и документы в сейф, не сумев расстаться лишь с браслетом, который сидел на запястье, как влитой, после чего вернулась за стол и постаралась четко сформулировать все, что казалось мне странным и требовало внимания.

Шло время, листок пополнялся вопросами, фразами и просто загогулинами, а я все отчетливее понимала, что Тим не такой уж и зайка. Не сказала бы, что монстр, но фейри скрывал слишком многое и мне это не нравилось.

Почему ведьмаки хотели его убить? Почему приняли меня за шпионку? Кто заточил его в каменном гробу на несколько тысячелетий? Почему лорд умеет принимать облик неизвестного науке зверя и только ли его одного? Каковы его истинные планы? На меня, на этот мир? Что произошло с ним после той жуткой стычки в лесу, когда его чуть не убили? Что произошло со мной? Я помню боль. Много боли! Вязкий сон, мутное состояние… Но ни единой отметины на теле. Он исцелил меня? Но почему ничего не рассказал? Я ведь не глупый ребенок!

Я должна знать, в конце концов!

А его «цветочек»? Это ведь не просто слово. Ведьмак тоже назвал меня цветком Эринхейма, я это очень хорошо помню. И очень сомневаюсь, что лишь потому, что весь из себя романтик. Что-то тут нечисто!

Вопросы о темных тропах, вопросы о кровожадной нечисти, которая охотно ему служит, вопросы об украшениях и даже моем собственном амулете. Знает ли он, какому роду я принадлежу по линии матери?

Догадывается ли, что я не та, за кого себя выдаю?

Последнее я не решилась доверить бумаге, написав совсем иное: «Кто я?». Несколько раз подчеркнула, потом жирно обвела, словно этого было мало. Я должна знать. Обязана понимать!

Чувствуя некое моральное опустошение, с удивлением поняла, что кабинет уже давно погружен в полумрак, но и это мне привычно, не доставляя неудобств, ведь всю предыдущую неделю я прожила именно так - в полумраке подземелья.

Решив кое-что проверить, откинулась на спинку кресла, сосредоточилась и уверенным щелчком создала рой светляков. Что ж, так я и думала: если всего неделю назад я поражалась двум десяткам сантиметровых искр, то сейчас почти не удивилась густому облаку «перепелиных яиц».

Кровь пробудилась… К добру ли? Окончательно или я еще в самом начале своего пути?

И кем стану по итогу?

– Гр-р-р…

Выразив свое отношение к происходящему нелепым рычанием, размашисто дописала на листок последнее слово «учеба!», поставила ворох восклицательных знаков и повернула голову на деликатный стук в дверь. Заходить в кабинет неведомый визитер не спешил, поэтому я поторопила его вслух:

– Да? Что такое?

– Госпожа, время ужина, - ко мне заглянула Джейни, с легким осуждением поджимая губы.
– Простите, что отрываю от дел, но вы бы покушали…

– Который час?
– Снова глянула в окно, но не могла сразу сориентироваться: столица находилась в другом часовом поясе, чем Запрудино, да и гораздо ближе к местному экватору. К тому же окно кабинета выходило на рассветную сторону и солнце давно ушло на другую половину дома.

– Уж девятый вовсю.

– А чего раньше не зашла?
– Удивилась, потому что знала, как она любит придерживаться правил, в том числе по режиму дня, а ужин у нас прежде был четко в семь.

– Так вы заняты были!
– Джейни уставилась на меня во все глаза, словно объясняла очевидное.
– А всей прислуге известно, что когда хозяева в кабинете, то беспокоить без веской причины нельзя!