…Он гол как сокол. Ни квартиры, ни машины, ни счета в банке. Ах да. Работы у него тоже нет. Увы.

То, как изменилось выражение лица этой силиконовой фифы, заставило меня почувствовать себя отомщенной.

Выпучив глаза с жирными карандашными стрелками, девица повернулась к Егорке.

— Это ведь неправда? — в ее голосе звенела начинающаяся истерика. — Скажи, что она врет!

Взгляд блондинки скользнул по сальному торсу любовника, и ее губы брезгливо скривились. Наружу вылезло истинное отношение к этому «видному и состоятельному» мужчине. Настоящее, а не притворное.

«Я спала с этим свином просто так? Ложилась под эти рыхлые телеса без всякой выгоды? Фу!»

Это «фу», все ее мысли ясно читались на юном смазливом личике. Казалось, блондинка сейчас плюнет на пол или начнет гадливо отряхиваться от фантомных прикосновений.

— Ты, ты сказал, что богат! — завизжала она. — Сказал, что у тебя свой бизнес. Что с женой живешь из жалости.

— Заткнись, дура! Закрой свой бестолковый рот и вали отсюда! — Красный, потный, в растянутых семейных трусах, Егорка вдруг повернулся к белобрысой глупышке и грубо схватил ее за плечо, а затем столкнул с кровати, да так, что девчонка ударилась бедром о край тумбочки.

— Что ты творишь, деспот? — покачала я головой с осуждением. — Она же мать твоего будущего ребенка.

— Нет никакого ребенка, Варя. Варя, Варенька, Варюша, прости мне мою ошибку.

Готовый унижаться и пресмыкаться супруг двинулся ко мне. Его круглое брюхо качнулось над резинкой трусов.

— Не знаю, что на меня нашло. Какое-то затмение. Я одну тебя люблю. Только тебя, Варенька. А эта тварь, — он ткнул пальцем в сторону блондинки, которая с возмущенным видом потирала ушибленную ногу. — Она сама мне на шею бросилась. Соблазнила. Околдовала. Я опомниться не успел. Ведьма!

— Ах ты козел! — завопила ведьма, околдовавшая этого невинного ягненка. — Смотри, что ты наделал! — Она сунула Егорке под нос свою руку: на белой коже наливались красные следы от его пальцев.

О, господи, и этого представителя «хомо сапиенс» я когда-то считала достойным мужчиной. Достойным настолько, чтобы без лишних раздумий и сомнений напялить белую фату и потащиться с ним в ЗАГС.

И ведь как красиво ухаживал, шельмец! Я тонула в море заботы, цветов и комплиментов. Думала, так будет всегда, а он поймал золотую рыбку на крючок — и вывалил наружу свое гнилое нутро. Мало того, что альфонс, предатель, так еще и на женщину не стесняется поднимать руку.

— У меня синяки! — верещала оскорбленная любовница.

— Сама виновата, — скалился в ответ этот некогда прекрасный принц, ныне превратившийся в жабу. — Нечего к женатым мужикам в койку прыгать. Видела же, что у меня кольцо на пальце. Варюша, она сама на меня залезла. Ты же знаешь пословицу: «Сука не захочет — кобель не вскочит».

— Это кого ты тут сукой обозвал?

Кутаясь в одеяло и пыхтя от злости, блондинка подбирала с пола свою одежду. Егорка тянул ко мне пальцы-сосиски, которыми пару минут назад лапал другую женщину. От всего этого фарса у меня разболелась голова и тошнота подступила к горлу.

— Хватит! — взмахом руки я оборвала поток слезливых извинений, что извергал рот моего изменника мужа. На него я злилась сильнее, чем даже на стерву-разлучницу. Она-то не давала мне перед богом и людьми никаких клятв. А Егорка кобель давал! Клялся в вечной любви, обещал хранить верность, быть со мной в болезни и здравии и далее по списку. Пустые слова! — Ты умер для меня как мужчина. Просто умер.

Я вся тряслась от этой грязи, в которую меня окунули по самую макушку.

Егорка снова попытался что-то сказать, но я заткнула его очередным нетерпеливым жестом.

— И дело даже не в измене. Вернее, не только в ней. То, как ты повел себя во всей этой ситуации… Это дно. Понимаешь? Дно.

Муженек не понимал — с жалким видом таращил на меня свои лживые поросячьи глазки. Я устало сжимала пальцами переносицу. Голова раскалывалась.

Идея поймать супруга с поличным больше не казалась удачной. Может, не надо было затевать скандал, а тихо-мирно собрать вещи Егорки, пока он заседает с приятелями в гараже, и выставить полные чемоданы за дверь?

Но нет, мне же хотелось пустить пыль в глаза. Доказать этой малолетней стерве, что я не старая клуша, какой меня наверняка описывал муженек. Прознав о встрече любовников, я отправилась в салон красоты, где из меня сделали конфетку. Да, сорокалетнюю, но конфетку. В свои годы я сохранила и стройность фигуры, и упругость кожи. Ни грудь, ни живот у меня не отвисли, поэтому я легко могла позволить себе красивое, облегающее платье.

Однако сейчас и это платье, слишком тесное и роскошное, и эти туфли, пыточные колодки, на высокой шпильке, и эта грязь косметики на лице — все только раздражало. Ненужная шелуха. Кому тут что доказывать? Этим подлым ничтожествам?

Не желая ничего объяснять, я свернула к лестнице и начала подниматься по ступенькам на второй этаж.

Егорка обогнал меня, проявив чудеса скорости, и загородил дорогу.

— Варюша, ну я же извинился. Это в первый и последний раз. Обещаю.

Он молитвенно сложил руки перед грудью.