— Эээ, — протянул неуверенно, трогая за плечо спутницу, — смотри-ка…

Велта не поспела оглянуться. Их окликнула баба - вышла из калитки, суша руки о расшитый передник. Ворчащий пёс смолк.

— Поздорову, люди, — распевно сказала хозяйка, откидывая голову. Оглядела тёмными, матовыми глазами. — Ищите кого али закружились?

— Поздорову, красавица, — отозвалась Велта, — путники мы. Думали повечерять, свежего хлеба купить, молока сторговать. Найдется?

— Отчего нет, — женщина белозубо улыбнулась. Поправила укрывающий голову платок. — За мной ступайте. Как раз молочко парное подоспело.

Послушливо ступили за бабой в ворота под перекладиной-чуром. Чисто подметенный двор, поленница, оборот сломанный... Пса не оказалось.

— А собачка где? — глупо удивился Мол.

— Да что у меня красть-то? — Баба руками всплеснула, обернулась на него с улыбкой. — И то сказать, все свои, стан малый…

В сенях не оставила, провела за собой. Пахло хорошо, вкусно. Воском пчелиным, печкой, печеным мясом. Мол ударился лбом о воронец, схватился за шишку. Зашипел.

— Экий ты жердяй, — усмехнулась на это Велта, принимая от хозяйки щедрый ломоть хлеба.

Бережно завернула в тряпицу, спрятала в суму.

В берестяной туес отправилось молоко, до которого Велта была лакомица. Пока женщины беседовали, Мол, потирая ушиб, оглядывал горницу. Опрятно, хорошо и постель даже на вид мягкая, пестротканым покрывалом застеленная.

— А то, может, у меня бы остановились? — молвила хозяйка. — Или дело это, под дождиком ночевать. Добро бы летечком, так осень уже на изломе.

— Не привыкать, милая, — Велта подмигнула, огладила себя по бокам, — я точно не застыну, а этого задохлика, случись что, отогрею…

Обе фыркнули смехом. Мол только головой покачал в смятении, убрался к окну, дальше от насмешниц.

На подоконной доске стояла малая, из дерева вырубленная куколка. Навроде тех, с которыми малята играются. Темненькая, со стесанным личиком. Видать, старая.

Мол, любопытствуя, тронул диковинку пальцами. Мокро стало пальцам, как от сырой ветоши. Сощурился, поднес руку к глазам. Темные пятнышки, но рассмотреть не успел. За окном что-то крупно прошло, тяжело, развалисто ступая, сунулось рогатой мордой в пузырь.

Мол вздрогнул невольно, выронил игрушку.

— Корова моя бродит, экий ты пужливый, — баба посмеялась.

— Пойдем уже, хватит страмиться, — Велта потянула Мола за рукав прочь.

Мол смущенно вернул хозяйке поклон, быстро глянул в сторону окна. Куколка теперь мостилась в самом уголке.

Когда уходили из стана, Мол все оглядывался. Велта его стыдила, поругивала вполголоса. Не дело куколки бояться, это Мол и сам понимал. Когда мост обратно переходили, тоже прислушивался, приглядывался, но скотину, видимо, уже хозяева загнали.

Спутники встретили радостно. Хлеб разделили поровну, но Мол от своей порции отказался. Живот еще крутило, а лес хвойными был, колючим.

Воды кипяченой с травой распаренной напился и вроде нутро успокоилось. Так и спать легли, черед Мола сторожить на утро приходился.

Встать, однако, пришлось куда раньше. Мол, тихо ругаясь, вылез из-под плаща, пошел к кустам. На обратном пути только приметил, что костер исчах, а Велты не видно. Вьга и Горица крепко спали.

Мол подкинул в огонь заготовленный валежник. Пламя взметнулось, затрещало сухим деревом. Мол распрямился, оглядываясь и увидал скорчившуюся на земле Велту.

Кинулся.

— Молоко... Поганое, — сквозь зубы простонала белая, как известка, девушка, — у Горьки в суме трава твоя, дай…

— Сейчас, — Мол торопливо обернулся, открыл рот звать на подмогу, да только засипел.

На верху клети сидела, по-лягушачьи расставив острые коленки, темная фигура. Вроде человек, но какому человеку взбредет такое чудство?

Друзья спали крепко, не чуя беды, Велта была сейчас не воительница. Вскинул Мол правую руку, окрученную браслетом, бухнуло горячей сжатой волной.

Тварь смело в темноту, как в прорубь. Мол помог Велте подняться, на себе дотянул к костру.

— Что же спят, — просипела та, косясь на друзей, — ить молоко я одна пила.

У Мола подрагивали руки, пока рылся в сумке. Правая, стрелковая, вовсе замлела. Нашёл холстяной мешочек с сушью, принюхался - оно. Щепоть кинул в деревянную чашку, залил водой, хорошо протолок ложкой. Помог Велте напиться, сам - глаза во все стороны. Бродило что-то вокруг их становища, вздыхало. К огню, однако, не совалось. Стереглось.