Шрифт:
Мягкая, ласкающая слух музыка лилась из под его рук, а затем он запел:
«Перевиты ноги травами,
Встало солнце над дубравами,
Расплескался красным золотом
Белый свет…
Я иду лесами дикими,
С перехожими каликами…
Коли хочешь отыскать меня,
Стань на волчий след…
За мной…
За мной…
Звериными тропами,
Травами высокими,
Росой…
Я твой…
Я твой…
Только найди меня
До полнолуния…
Опустилась ночка тёмная,
Чащи хмурые, огромные
Отпечатки лап моих во мхах
Сохранят навек...
Поспеши, уж время близится,
Солнце Ночи в небе высится,
Не поспеешь, так окрасится,
Кровью лунный свет…»
Голос… Глубокий и звучный голос обволакивал меня как туман. Успокаивая и погружая в прекрасные картины подлунного леса:
«За мой…
За мной…
Звериными тропами,
Травами высокими,
Росой…
Я твой…
Я твой…
Только найди меня
До полнолуния
Срок твой…»
Он замолчал продолжая играть на лютне, его мелодия разливалась кругом под аккомпанемент дождя, наполняя округу красками. И после минуты игры вновь запел немного грустным голосом:
«Перевиты ноги травами,
Тело ранами, да шрамами
Расплескалось кровью красною
По сырой земле.
Лунный меч проник сквозь облако,
срезал человечий облик мой
Видно этой ночью тёмною
Не успеть тебе.
За мной…
За мной…
Звериными тропами,
Травами высокими,
Росой…
Не твой…
Не твой…
Ты не ищи меня
До полнолуния
Был срок…
Срок твой…
Слышишь…
За мной…
За мной…
Звериными тропами,
Травами высокими,
Росой…
Не твой…
Не твой…
Ты не найдёшь меня
До полнолуния
Был срок…
Срок твой…
Слышишь…
Мой вой…
Глубокий, низкий тембр, льющийся под успокаивающую мелодию струн… Как же красиво!
— Опа, а ты чего не спишь?
Он тут же стянул меня с небес на землю.
— Я… я проснулась, услышала мелодию… И вот я тут…. — мямлила я, словно ребенок которого поймали за поеданием сладкого, сгорая от стыда. Под пристально смотрящей на меня парой серых глаз.
Макс:
— Что? Менестрелем мне не стать? — немного усмехнулся я, поднимаясь на ноги и убирая гитару в кольцо. Песни Сколота всегда помогали мне расслабиться вот я и решил сыграть «Оборотня».
Дождь будет ещё часа полтора минимум, да и если закончится раньше, лучше ночи ждать для выдвижения. Эх… Еще и спина затекла, надо бы размяться. Плюсом к тому, за время сидения на камне, задница приобрела квадратную форму. Да и поесть чего-нибудь не помешало бы…
Продумывая планы на сегодняшний день, я пошел в глубину нашего убежища.
— Это было очень красиво! — внезапно воскликнула мне в след Элеонора. Очень неожиданно.
— Н-не мог бы ты сыграть еще что-нибудь?
Я усмехнулся.
— А почему бы и нет?
Вдруг у нее заурчал живот.
— Но наверное, для начала лучше перекусить.
Элли покраснела.
— Д-да, пожалуй, — перейдя на шепот и уперев глаза в землю, сбивчиво сказала она.
Присев на спальник, я начал накрывать поляну. Расстелил покрывало и разложил жареное мясо, овощи, котелок гречки, снятый только что с костра и морс из местных ягод.
— Садись, чего мнешься? — буркнул я стесняшке, ткнув пальцем рядом.
— Ладно... — поникшим голосом шепнула она.
Покушали мы отменно. Вернее, она кушала, а я жрал.
— Фух… Отлично.
— Ага… — подхватила Элли, утирая раскрасневшиеся щеки.
Некоторое время девушка сосредоточено смотрела на меня, а я не понимал что ей нужно.
Но тут до меня дошло… Она же сыграть просила!
Ладненько, но что? Большую часть песен, которые я знаю, она не поймет из-за слов которых в этом мире нет, а другая, например, тематики военной, не подходит для широкой публики. О! Точно есть кое-что подходящее…
Мои пальцы вновь коснулись струн гитары, и по округе разлилась мелодия:
«А мне бы лететь, как птица свободно,
А мне бы забыть ту, что не моя,
Мне бы только в дом, где сына родного,
Не спит и ждет старушка моя…
А мне бы лететь, как птица свободно
А мне бы забыть ту, что не моя,
Мне бы только в дом, где сына родного
Не спит и ждет старушка моя…
А меня снова так тянет, поверь,
В дом, где с улыбкой откроют, мне дверь
Для меня места не будет роднее,