— Доброе утро, господин Ликус, — лучезарно улыбнулась девочка со рваным шрамом на лбу. Я заставил себя улыбнуться в ответ и поспешил к тазику с водой. Ула встала рядом, держа полотенец на вытянутых руках.

— А вы знаете, господин, там…

— На первом этаже стоит тот самый парень, с рабской татуировкой?

— Ой, а откуда вы знаете?

— Догадался, — устало вздохнув и уже привычно помассировав переносицу, я окунул лицо в тёплую воду, прогоняя остатки сна.

— Каир чего-нибудь передавал?

— Да, господин, очень много чего, — девочка перехватила полотенец и стала загибать пальцы на освободившейся руке. — Палатки все готовы, их куда-то увезли. Собрали мешки пшеничной муки, и для лошадей зерна много, и ещё овощи, и…

— Всё это будто кто-то собирается в долгое путешествие?

— Ой, а откуда вы знаете?

— Догадался, — я не сдержал смешок. Очень скоро состоится это самое путешествие, к которому готовился не только я. Хотя, я-то к нему и не готовился, если так подумать. И что, вообще, готовить-то? Еду, воду и провоз до места обеспечивает церковь вместе с академией, а защитой моей бесценной тушки займутся матоны.

На первом этаже у входных дверей стоял Валдис Намат. Волосы его прилипли ко лбу, одежда вся промокла, а под ногами скопилась огромная лужа — а на письмо с эмблемой Всеобщей Церкви не попало и капли дождя. Валдис мокрым рукавом протёр лицо от стекающих струек воды, убедился, что доставил письмо адресанту, грустно посмотрел на собравшихся учеников и поспешил уйти.

В обеденном зале я, как и в прошлые разы, сидел в одиночестве — но так даже лучше, можно основательно обдумать всё то, что готовил мне сегодняшний день. Когда из кухни вышли разносчики еды из числа экзаменщиков — на мой стол упала тень. Рядом стояла равнинная эльфийка с волосами цвета соломы и маленькими серёжкам-гвоздиками в ушах.

— Ты ничего не заметил в столовой? — спросила эльфа.

— Что именно? Мою усталость, раздражение, или голод?

— На этом клаше взорвалась мастерская. Талия погибла.

— И?

— Ты ведь её знал. Неужели ты ничего не чувствуешь по этому поводу?

— Мне та-ак грустно, я та-ак скорблю, — от сарказма в моём голосе эльфу аж передёрнуло. — Но, знаешь, я действительно кое-что чувствую: усталость, раздражение, и голод.

— Какая же ты мразь.

Все ученики, включая разносчиков, с нескрываемым отвращением наблюдали за мной. Я пальцем обвёл обеденный зал и постучал себя полбу.

— Вы смотрите в зеркало, — эльфа хотела что-то сказать, но я показал на свободные места за другими столами. — Приятного аппетита. И, будь любезна, свали нахер.

Эльфийку от возмущения чуть не разорвала на мелкие ошмётки. Положив руку на свою маленькую грудь, остроухая принялась что-то говорить, старательно напрягая голосовые связки — но я вообще игнорировал происходящее как досадное недоразумение. Показательно распечатав письмо от церковника, я вальяжно откинулся на спинку стула и вчитался в короткие строки послания. Когда к столу подъехала тележка и разносчики из общего котла положили в тарелку еды — то эльфы уже не было. Как и моего настроения. Оно испарилось.

Дежурившие у архива матоны сразу меня в здание не впустили, сперва послав внутрь одного из дежурных — но сегодня он вернулся слишком быстро. Ответ крылся в столе около двух массивных дверей, на левой стороне входного зала. Раньше их старательно прикрывал тщедушный комодик, теперь же там за столом скучал остроухий маг в компании тетрадей и книг. Ратон коротко объяснил, что теперь всё вернулось к прошлому, но заходить в архив всё равно следует через балкончик.

В пристройке Густах был не один. Он что-то объяснял девушке с человеческими ушами, показывая на инструменты для работы с кожей.

— Ликус, с возвращением, — Густах широко улыбнулся и положил ладони мне на плечи. — Ты в магистрат ещё не ходил, да?

— Что-то случилось?

— Они тебя не вызывали? Тогда я буду первым. Поздравляю с успешным закрытием первого года обучения. Да, у тебя особая ситуация, и надо доучиться этот налим — но поздравляю! Скорее всего, магистрат вызовет тебя после… твоего церковного дела. Как у тебя с ним?

— После обеда встречаюсь с матонами, а потом идём проверять, всё ли готово.

— Скоро выходить, значит. Ты сам, как, готов?

— Да. Знать бы ещё к чему.

Повисла неловкая пауза. Я решил поинтересоваться об изменениях в архиве, но наставник меня опередил, спросив об умениях для жезла и моих планах после встречи с матонами. Я собирался вернуться в архив.

— Тогда обсудим всё вечером. Мы будем наедине, — Густах показал на девушку. Та поспешила поклониться мне.

— Здравствуйте. Спасибо вам ещё раз.

— За что?

— Вы не помните? Тогда, в башне, в темнице, вы мне еды дали.