Одно странно: Хубар, Руал и Нот с Галисом говорили про место в душе. Но мало того, что оно появляется не в церкви, а в ратуше на последнем кристалле — так ещё у меня никакой души не проявилось. Хотя, последнее очень даже хорошо: я не горю желанием связываться с этим религиозным бредом. Лог.

Личное имущество:

Предметы одежды:…

Книги:…

Оружие:…

Рабы:

???Количество ячеек рабов: 4 из 4

Другое:…

Рабы — это личное имущество. И подобное отображается в моём лог-листе. Если это не дно морального падения, но тогда где оно? И могу ли я лелеять робкую надежду не удариться об это дно? Особенно, учитывая недалёкое будущее.

К сожалению, в банке и ратуше я провёл слишком много времени, и местный оценщик с магами успели закрыться. В «Гнезде совы» за стойкой клиентов ожидало довольное лицо Еларона. Взгляд хозяина гостиницы источал мягкость, а улыбка была дружелюбной.

— Добрый вечер. Рад, что смог застать вас до вашего отъезда. Ваши сородичи некоторое время назад арендовали у меня все комнаты и не поскупились на оплату. Хотел ещё раз за это поблагодарить.

— Попусту, мы не пересечёмся, — я подошёл к стойке и протянул Еларону опустевшую флягу.

— Как обычно, одна восьмая коньяка?

— Одна шестая, — я угрюмо цокнул языком, и положил на стойку пяток золотых. — Объявлялись ли Чёрные Луны в городе, и есть ли какие слухи о кузнях и партии металла?

— Видеть-то видели, они ж вольные разумные. Что на рынке купить, где горло промочить. Но сильно не дебоширили, даже всё без стражи обходилось.

— А металл?

— А вот с ним они и связаны. Месяц назад в магические кузни что-то привезли, они в юго-восточной части города, недалече от приюта. Поговаривают о семи телегах прямиком из Настрайской магической академии. Это был металл магический, да?

— Скорее всего. Это все слухи?

— Было кое-что ещё, — Еларон недвусмысленно погладил двумя пальцами по гладкой поверхности стойки, чтобы спустя секунду этими же пальцами ловко спрятать две золотых монеты. — Все эти дни печи в кузнях дымили так, что иной раз неба не было видно, и гремели молотами на всю округу. А вот уже как пять дней там тишина и дыма нет. Поговаривают, что прошлым днём на тренировочное поле к Чёрным Лунам несколько телег заехало.

Меня не на шутку обеспокоило услышанное. Зачем заказывать магический металл в академии, а потом везти его в магические кузни в совершенно другой город? Только потому, что право на торговлю с академией принадлежит одному благородному дому, вместе с этими самыми кузнями. Всё это Миастус получили по итогам войны. А теперь они подготавливают верных пасынков войны к чему-то крайне важному, где должен заявить о себе один из младших сынов рода Миастус.

За ужином меня не покидало скверное чувство, что я вляпался в передрягу со всей этой нуррасией макира и участием в ней наёмников. В груди колючим клубком извивалось нехорошее предчувствие от никогда не подводящей паранойи. Я настолько отдался в омут размышлений, что незаметно для самого себя оказался около бани. Моё скверное настроение отражалось на лице кривой гримасой, которую банщик понял за секунду. Не задавая лишних вопросов, он принял золотую монету и сразу же позвал младшую дочь за свежим веником. Та даже не пискнула, когда увидела меня голым, даже не стала просить прикрыться и прочее — только её розовощёкое лицо цветом приблизилось к лепесткам мака, пока она усиленно обхаживала меня вениками. Интересно, её поведение связано с моим скверным настроением, чуть подправившимся после хорошего пара, или они с сестрой перестали бояться меня и попросту привыкли?

Дорога, названная Гравским трактом, по которой ехала длиннющая вереница телег в направлении Фраскиска — лишь фактом своего существования порождала десятки безумных вопросов. Я старался придумать на них ответы, но каждый оказывался на порядок безумнее самого вопроса.

За короткий срок в полгода я побывал лишь в нескольких городах, но в каждом из них улочки замощены камнем. Где-то, как в Луцке и Кратире, это обычный жёлтый и серый камень небольших размеров, хорошо подогнанный друг к другу — а вот в Магнаре это огромные прямые каменные блоки, длиной нередко под метр, будто от множества старых фундаментов. За городской же стеной мощёная дорога, обычно, через триста метров переходит в грунтовку. Только в Магнаре путь замощён аж на три километра в каждую из двух сторон, к Настрайску и Кратиру. В сторону последнего, через километр от городских стен, дорога разделялась, вторым отростком направляясь строго на запад к королевству равнинных эльфов.

По этому широкому ответвлению караван ехал уже четвёртые сутки. Четвёртые сутки колёса телег и ступни разумных давили гладкий обтёсанный камень.

Почему, когда во всей империи между городами грунтовые дороги, Гравский тракт выглядит как нечто инородное, будто несвойственное эпохе? Широкий, в нём могли спокойно разъехаться сразу четыре телеги, а само полотно обтёсанных камней было сделано под едва заметным уклоном от центра к краям.

Почему тракт шёл между холмами, но ближайшие начинались чётко за два километра от краёв полотна? И хоть земля ещё была скрыта под истончавшимся снежным покровом, шедшие рядом разумные в своих восхищённых рассказах не единожды упоминали, что земля там идёт с небольшим уклоном к холмам.

Почему частенько от тракта ответвлялись такие же мощёные дороги, уходя на север и пропадая в густых лесах? Этими дорогами наш караван пользовался каждую ночь. Вечерами телеги съезжали на такую дорогу и заезжали в лес, где мы и ночевали.

Почему вот эти отходящие дороги, шириной в две телеги, углублялись в лес настолько, что их конца не было видно? Почему и они были сделаны с небольшим уклоном?.. Многие вопросы «почему» рождались в моей голове. Но хотя бы на один подобный вопрос я получил ответ в тот день, когда караван выехал из Магнара.