Нервно дёрнулась, смущённо заливаясь краской и судорожно прикидывая, как сделать так, чтобы… бац - и я была бы уже где-нибудь очень далеко отсюда, но вырваться мне не дали, с новой силой прижав к матрасу, из-за чего только и оставалось, что залиться безудержным смехом.

Завтракали мы в одной из кофеен, принадлежащих местной сети. Паша пил какой-то приторный раф, приправив его львиной порцией сахара. Меня так и подмывало поинтересоваться, не слипнется ли у него что-нибудь, но, согласитесь, тема пятой точки была не самой безопасной в моём случае. Себе же я взяла облепиховый чай. Сэндвичи и огромные куски торта капитан притащил нам уже позже.

– Ну, чем займёмся?
– развалившись на стуле, поинтересовался Пашка.
– Есть предпочтения? Музеи, памятники, планетарии?

– Ёрничаешь?

– Отчего же. Просто кто знает вас, училок? Вдруг ты и на отдыхе за культурный рост и всё такое?
– издевался он надо мной.

– Думаю, что я сумею пережить день без музеев, - в тон ответила Савицкому, а потом, немного подумав, честно призналась.
– Я здесь раньше часто бывала и видела почти все местные достопримечательности.

Мой собеседник не выдержал и хрюкнул.

– Так-то я тоже.

Я слегка свела брови на переносице.

– Тогда какой смысл был ехать сюда?

Паша помедлил, отпивая свой раф.

– Выдернуть тебя из привычной среды обитания?
– будто бы спросил он у меня.
– Чтобы никаких детей в фонтанах и никакой работы.

– И никаких таинственных звонков?
– не удержалась я от напоминания.

На какой-то момент мне показалось, что в Пашиных глазах проскочила тень, но это было мимолётное виденье, потому что практически сразу он с крайне надменным видом пообещал:

– Никаких.

Мы немного помолчали, всё это время пристально вглядываясь друг в друга.

– Тогда что будем делать с тем, что культурная жизнь накрылась медным тазом?

– Как это что?! Конечно же глупости!
– широко улыбаясь, предложила я.

Глупостей в этот день мы понаделали с лихвой. Словно решив окунуться в детство и исполнить все желания, которые так и остались подвисшими в нашей судьбе.

Всё началось с того, что я потащила Савицкого в зоопарк. Не то чтобы я была прям таким фанатом животных в клетке, но сам зоопарк занимал огромную территорию, представляя из себя самый настоящий парк, по которому было просто приятно гулять.

Когда Паша увидел, куда я нас привела (а передвигались мы без машины, полагаясь на свой опыт и воспоминания о городе), он слегка изменился в лице и неожиданно притих. Я даже приготовилась выслушать очередную порцию подколок и издевательств, что-нибудь про своё занудство и неоригинальность. Но их не было, и непривычно серьёзный Савицкий без лишних комментариев ступил вместе со мной на территорию зоопарка. Выглядел он слегка обескураженным, при этом всё время крутил головой по сторонам, словно что-то высматривая.

Я сначала смутилась, решив, что ему не понравилась моя затея. Но Паша не казался мне недовольным, скорее уж растерянным. Осторожно коснулась его руки.

– Всё в порядке?

Он задумчиво кивнул головой, ничего толком не объяснив. Догадка пришла как-то сама по себе, когда я заметила, как он с каким-то неподдельным удивлением посматривал на огромный вольер с тиграми.

– Паш, ты был здесь уже до этого?

– Нет.

– А как же “так-то я тоже видел все местные достопримечательности”?

– У нас, видимо, разное понятие о достопримечательностях. Я вот, к примеру, могу тебе экскурсию по местным барам провести, даже пару рюмочных знаю, - небрежно пояснил Савицкий, после чего ещё и руки скрестил, должно быть, ожидая, что я сейчас устрою разборки на тему, что кому-то пить меньше надо.

Но ошарашила я его совсем другим.

– А ты вообще когда-нибудь в зоопарках был?

В этот момент он глянул на меня с упрёком и закусил губу, явно не желая развивать тему. Зато вот я резко остановилась и повернулась к Пашке лицом, хватая его за руку, ибо он так и норовил уйти вперёд.

– Паш?

– Что, Ксения Игоревна?!
– Савицкий мрачнел на глазах, чем только усиливал то щемящее чувство, что разрасталось у меня в груди. Я не могла не жалеть его в этот момент, хоть и понимала, что от моей жалости ему будет только хуже, поэтому пришлось отвести глаза в сторону, чтобы он не увидел, как во мне всё внутри разрывается от желания согреть того потрёпанного жизнью мальчишку.

Так мы и встали, посреди дороги, не зная, что можно сказать друг другу в этой ситуации.

Паша пристально смотрел на меня, плотно сжав челюсти, внутри него шла какая-то борьба. Мне же оставалось просто стоять рядом, не зная, что сказать, дабы ещё сильнее не разбередить его душу.