– Нет, это-то как раз и нелогично. Смысл ему столько времени на тебя тратить?

– Больше никого другого не нашлось, - привела я очередной довод, который так навязчиво крутился в моей голове.

– И опять-таки нет. Тогда бы он уже давно переспал с тобой и не тратил бы столько времени на обхаживания.

– Да не обхаживает он меня!
– излишне резко ответила я Жанке, на что та как-то по-особому печально вздохнула.

– Понравился, да?

– Жан, да какая разница?
– ответила вопросом на вопрос.

Я честно старалась быть стойкой и уже привычно невозмутимой, но истинное расстройство прорывалось.

– Большая. Это же первый мужик за туеву хучу лет, который хоть как-то тебя расшевелил.

Она, как всегда, была права, вот только от этого становилось лишь тяжелее.

– А смысл? Что бы и дальше в сарказме практиковаться?

В телефоне повисла тишина.

– Ты только с плеча не руби, дай Павлику ещё один шанс.

Я усмехнулась.

– У меня такое чувство, что ты переживаешь за него больше, чем за меня.

– Дурында!
– цыкнула на меня моя Жанель.
– О тебе же и пекусь…

Распрощались мы на вполне позитивной ноте, по крайней мере, я старалась больше не ныть. Стоило повесить трубку, как она завибрировала опять. Номер хоть и был неизвестный, но чутье подсказывало, что вот абонента я знаю вполне неплохо.

– Ксюша, где ты?

Приехал он быстро. Я сидела на летней веранде одного из ресторанчиков, расположившихся прямо в центре города, и гипнотизировала кусок торта, стоящего передо мной. Кто-то из знакомых в соцсетях стребовал фотку. Фото я отправила, а торт остался. И не то чтобы я имела что-то против сладкого… но необходимость покупать кусок торта себе самой ощущалась как-то убого.

– Ты ушла, - озвучил очевидное Савицкий, садясь в плетёное кресло напротив.

– А надо было сидеть и ждать?
– вопросительно приподняла брови.

– Нет, но… - Паша вдруг запнулся, явно подбирая нужные слова.
– Просто… просто ты вещи забрала, - он кивнул в сторону моего рюкзака, который примостился на соседнем стуле.

– Считай, что время тебе сэкономила, - заметила безразлично.
– Так бы пришлось ещё и в гостиницу заезжать, а тут можно сразу. Забрал меня вместе со шмотками, довёз до города, высадил, отчалил… А можно и не довозить.

Савицкий откинулся на спинку стула и устало потёр свою переносицу.

– Обиделась?

– Надоело.

Он пару раз кивнул головой в такт своим мыслям, а я, чтобы не мучить себя лицезрением его хмурого вида, уткнулась в телефон, сосредоточившись на целой куче сообщений, которые скопились за то время, что я страдала над тортом.

– У тебя просто талант попадать в цель… - Где-то фоном сообщил Пашка, чем вынудил меня оторваться от телефона.

Его лицо оставалось непроницаемым, но взгляд потеплел. А может быть, мне только так хотелось.

– Ты в следующий раз мне, пожалуйста, список тем выдай, что можно говорить, а что - нет.

– Не утрируй.

Смартфон вновь завибрировал, и я скользнула взглядом по оповещению, лёгонько улыбнувшись. Писали дети.

– Хорошо, - поглощённая детскими приветами, кивнула я между делом.
– Ты прав, следующего раза нам не надо.

Он не отвечал, лишь недовольно пыхтел со своего места. А мои пальцы бегали по дисплею, вставляя в сообщение множество улыбочек и сердечек.

Телефон ещё раз чирикнул.

– Ксения Игоревна, - позвал меня Паша, но я уже не откликалась. Здесь, в переписке, было тепло, а там, в мире с Савицким, - холодно. Он что-то продолжал говорить, но я не вслушивалась.

Тут Паша разозлился, с силой выхватив из моих ладоней мобильный.

– Отдай, - в момент отреагировала, подскочив со стула и пытаясь перехватить его руку, но Савицкий поднял ее высоко над головой.

– Меня выслушай!
– в приказном тоне потребовал он, а я рухнула обратно в кресло, плотно поджав губы.
– Ксюша, пожалуйста!

Но это уже не срабатывало, и я продолжала сверлить его своим злым взглядом. Он тоже смотрел не менее эмоционально.

И опять вибрация телефона, но только на этот раз его сжимали совсем не мои пальцы.

– Да кто там тебе всё пишет?!
– буквально прорычал капитан, успевая нажать на воспроизведение голосового сообщения прежде, чем я смогла остановить его.

– С днём рождения!
– нестройным хором вопили мои выпускники.

– Ксения Игоревна, мы вас любим, - отдельным фоном выделился Данька.