Из-за двери столовой слышался громкий голос мистера Биллингса.

— Вот что я вам скажу, милорд, с грейкерами шутки плохи, это вам всякий подтвердит. Не знал, что Бернард убил одного из них. Но как это ему удалось? Их и видеть никто не видел, не то чтобы поймать.

— Я узнаю, как было дело, — пообещал Томас. — Бернард уверяет, что это чистая случайность.

| — Возьмите еще яиц, милорд.

— Спасибо. А вот и моя жена, леди Ланкастер. Мы очень благодарны вам за гостеприимство.

Томас поднялся. Мистер Биллингс последовал его примеру и приветствовал Мегги коротким поклоном и самодовольной улыбкой.

— Доброе утро, — кивнула Мегги, усаживаясь напротив мужа на стул, отодвинутый дрожащими руками бледного как полотно дворецкого. Заметив встревоженный взгляд графини, сквайр пояснил:

— Элрой очень расстроен. Он считает, что смерть, особенно насильственная и неожиданная, крайне отрицательно действует на его внутренние органы. Принеси миледи яиц и тостов, Элрой. И пытайся не думать о миссис Лич или, по крайней мере, не уронить поднос со всем содержимым на колени ее сиятельству.

— Это ужасно, сэр, — проквакал несчастный Элрой. — Куда ужаснее, чем я мог представить.

— Вы ведь только что поженились? — осведомился Биллингс, с аппетитом пожирая почки. — Какое несчастное начало супружеской жизни. Надеюсь, вы провели первую ночь в более спокойном местечке?

Сквайр Биллингс все-таки догадался прикрыть салфеткой похотливую ухмылку, но Томасу ужасно захотелось пнуть его ногой под столом.

Мегги тоже догадалась, что имел в виду сквайр. Устремив взор на яичницу, она отчетливо выговорила:

— Ха!

После чего долго и старательно намазывала тост маслом и джемом из крыжовника.

— Я хотел сегодня везти жену домой. Но, учитывая случившееся, думаю, мы пока останемся здесь, — объявил Томас.

— О, я был бы крайне благодарен за помощь в этом кошмарном деле, милорд. Во всей округе не случалось ничего подобного.

Томас допил кофе, аккуратно сложил салфетку, положил рядом с тарелкой и встал.

— Мегги, я не знаю, сколько времени это займет. Надеюсь, ты найдешь себе занятие.

Ей хотелось пристрелить его, но она только улыбнулась, отбросила салфетку и тоже поднялась.

— Я решила сопровождать тебя, Томас, — объявила она, взглядом подстрекая его возразить и приказать ей остаться, как паршивой комнатной собачонке.

Тот молча сжал зубы.

— Большое спасибо за гостеприимство, сквайр Биллингс, — обратилась она к хозяину. — Не хотите пойти вместе с нами? Наверняка в деревне найдется немало людей, которые знают правду о случившемся в «Петле висельника». И со всеми нужно поговорить.

Сквайр поперхнулся и залил кофе свой галстук.

— Видите ли, миледи, я уже немолод, и кто знает, что…

— Если вам нетрудно, я попросил бы потолковать с вашими слугами, сэр, — перебил Томас мягким, как бархат, тоном, — а вечером сравним полученные сведения. Мегги, захвати плащ и шляпку.

К восьми вечера сквайру Биллингсу удалось узнать не больше того, что уже было известно ему за завтраком. Он уехал охотиться, сообщил сквайр, без всяких признаков раскаяния и угрызений совести, да-да, на целый день, а по возвращении так ужасно устал, что пришлось прилечь и продремать до ужина. Он просил Элроя поговорить со слугами, но дворецкий был слишком угнетен, а кроме того, что могут вообще знать слуги?

«Все», — едва не выпалила Мегги, но благоразумно сдержалась.

Томасу и Мегги все же удалось обнаружить два важных факта: местный доктор утверждал, что Марию Лич вначале оглушили ударом по голове, а потом повесили, вполне возможно, уже мертвую, и что Бернард Лич неожиданно собрался и уехал из гостиницы, причем никто не знал, куда именно. И все. Даже конюх пропал бесследно.

— Интересно, Бернард сбежал, потому что убил жену или был чересчур напуган, чтобы остаться?

Ничего не скажешь, прекрасный вопрос, единственный, который Томас услышал от сквайра и на который не было ответа.

Было уже совсем поздно, когда Томас вошел в спальню. Мегги сидела на огромной тяжелой кровати, подложив под спину три подушки. У ее локтя на маленьком столике горела свеча. Мегги, казалось, была занята чтением.

Как только стукнула дверь, она подняла глаза, пристально наблюдая, как Томас ставит свечу на туалетный столик, выпрямляется и оборачивается к ней.

— Добрый вечер, милорд. Что вам угодно? — спросила она, склонив голову набок.

— Что ты читаешь?

— Джона Локка. Не слишком занимательный автор.