Томас оглянулся на накатывающуюся волну, готовую вот-вот ударить в борт корабля. Он выждал, обнимая жену, и почувствовал во рту вкус соли.

— Моя мать живет в Пендрагоне, — пояснил он.

— Не стоило бы удивляться, — медленно протянула она. — Но раньше ты об этом не говорил. Помнишь, я интересовалась, приедет ли она на свадьбу, а ты только головой покачал и сказал что-то о ее болезни.

— Это правда. Она болела, как и твоя бабушка. И к тому же не любит покидать Пендрагон. Когда мне исполнилось пять, она отвезла меня туда, в дом своего брата. Там я и вырос.

— С нетерпением жду встречи с ней.

Томас не ответил.

Через час они доплыли до Корк-Харбора, где вода была куда спокойнее из-за длинной извилистой дамбы, о которую разбивалась мощь шторма.

Мегги думала о свекрови. Очень скоро они увидятся.Она представила свою бабку, леди Лидию, и провела следующие пять минут в истовой молитве.

Замок Пендрагон

— Значит, ты и есть новоявленная жена моего сына.

— Да, мэм, — улыбнулась Мегги, подходя к пожилой женщине, очень похожей на Томаса: такие же темные глаза и волосы и смуглая кожа. Ее свекровь. Новая родственница, отныне занявшая больше места в ее жизни, чем собственные родители. Если мать Томаса и не приехала на свадьбу из-за болезни, сейчас она выглядела такой же здоровой, как натренированная кошка перед началом бегов.

Но лучше начать так, как задумано.

Мегги широко улыбнулась свекрови, всячески выказывая почтительность и готовность ублажать строгую родственницу. Та смерила ее хмурым взглядом.

— Судя по письму сына, я думала, что выглядишь ты куда приличнее. Совершенно непрезентабельна! Мокрая, как мышь, и по-моему, даже грязная и растрепанная. Да и перо на твоей шляпке сломалось.

— Матушка, как ты видишь, мы с Мегги промокли до костей. Как раз когда мы входили в гавань, большая волна ударила в левый борт судна. Даже Пена захлестнуло, и, могу тебя уверить, это ему совсем не понравилось. Я отведу Мегги в спальню, чтобы она смогла переодеться.

— Мой сын писал, что у тебя фамильные глаза.

— Да, миледи. Глаза Шербруков.

— Голубые, как летнее небо, — подсказал Томас, и Мегги, ужасно довольная этой типично мужской поддержкой, ослепила его сияющей улыбкой.

— Спасибо, — прошептала она.

— Я не миледи, — сварливо отрезала мать Томаса, — поскольку лорд Ланкастер со мной развелся. Но он мертв, так что теперь, вероятно, я могу именовать себя вдовствующей графиней, тем более что мой сын стал новым графом Ланкастером.

— Не вижу ничего предосудительного, — откликнулась Мегги и, не выдержав, выпалила:

— Томас действительно писал вам о моих глазах?

— Помимо всего прочего. Кстати, он упомянул и о размере твоего приданого. Весьма солидного, нужно сказать. От размера приданого зависит отношение к новобрачной в семье мужа. Он о многом еще упоминал. Но сейчас уже не вспомнить. Какие-то пустяки.

Томас закатил глаза. Она — его мать, и он хорошо ее знал, но все же хотелось бы… ладно, не стоит. Она никогда не переменится.

Наступило неловкое молчание.

— Однако, — неожиданно добавила свекровь, — все это не важно. Можешь называть меня миледи.

— Очень жаль, миледи, что вы заболели и не смогли приехать на свадьбу.

— Вздор. Я никогда не болею.

С десяти лет Томас знал, что всякая ложь грозит неприятными последствиями в случае разоблачения, а солгавший плохо кончает.

— Почему же в таком случае вы не приехали?

— Пойдем, Мегги, — перебил Томас, сжимая ее руку, — пойдем наверх.

Мегги заподозрила неладное, но послушно кивнула.

— Скоро подадут чай, — объявила вдовствующая графиня и, вытащив монокль, сунула в правый глаз. На взгляд Мегги, зрелище было достаточно устрашающим. — Можешь привести ее, Томас.

Мегги посчитала, что свекровь могла бы обращаться прямо к ней, а не к посредникам. Не слишком доброе начало.

— Думаю, мы успеем привести себя в божеский вид, — пообещал Томас и посмотрел на Мегги.

— Да, миледи, — подтвердила она, — буду счастлива, если меня приведут.

Мегги молча поплелась за Томасом прочь из большой, холодной, мрачной гостиной с потертой мебелью и тяжелыми шторами, плотно закрывавшими окна.

Какая ужасная комната!

— Моя мать, вероятно, немного эксцентрична, — буркнул Томас, не глядя на нее.