Я покосился на Гарину.

— Так у вас что — информация о совмещенных пространствах в открытом доступе?

— Да нет… В основном ее сливают через желтоватые журналы, вроде «Техники — молодежи». Там же и так всё есть — йети, НЛО, атланты с экстрасенсами… Партия и правительство решили — пусть и Сопределье будет! Готовят почтенную публику, наверное, боятся когнитивного диссонанса. Или что у них там, в копилке испугов…

— М-да… — деликатно кашлянув, я напомнил влюбленной чете о недоброй реальности. — Саш, ты давно бежал?

— Часа в три ночи, — малость протрезвел Щукин.

— Значит, тебя давно ищут.

— Я никого не убивал! — торопливо заговорил беглец. — Оглушил только одного, другой сам сдался. А я на «дежурку» — и газу!

— Все это просто замечательно, — терпеливо сказал я, — но дом твоей жены — первое место, где тебя станут искать.

— Они о нем не знают! — выпалила Лиза.

Я лишь с укором посмотрел в ее большие наивные глаза, и девушка увяла.

— Быстро собираемся, и едем! — решительно заявила Инна.

— А куда? — пролепетала Щукина.

— Обсудим по дороге!

Увы, не повезло мне ни с парной, ни с отъездом. Я первым заметил множественное движение — смутные фигуры очень быстро двигались, грамотно окружая двор. Никаких шлемов, бронежилетов и автоматов — ловкие парни в камуфляже больше надеялись на тренированные конечности, хотя и были вооружены — кобуры с огнестрелами и чехлы с ножами оттягивали их пояса. Среди мелькавших бесстрастных лиц я узнал Бубликова.

— Не стрелять! — трубно взревел командный голос. — Мордой в травку!

И тут стали происходить события.

Наперекор старшему по званию, «Бублик» выхватил увесистый «Стечкин», целясь в меня. Отступать было некуда, и я решил напасть — прыжок влево, прыжок вправо, локтем по горлу…

Вскинуть ствол — доля секунды, но именно это мгновение использовала Инна. С тонким криком «Не надо! Не-ет!», она бросилась к Бубликову, попадая на линию огня. Два выстрела слились в один. Девушка упала, обливаясь кровью, а я метнулся навстречу «Бублику».

Движение было настолько быстрым, что этот гад в форме потерял меня из виду. Он плавно сместился в сторону, медленно вскидывая «Стечкин», но я уже был рядом. Первым моим желанием было убить проклятую бета-версию на месте, но я сдержал порыв — и всадил кулак в накачанный пресс Бубликова, да с хор-рошим выплеском энергии.

Удар отсроченной смерти — так это называется. Гад рухнул на траву, роняя пистолет, а я подскочил к Инне, уворачиваясь от хватких парней в беретах.

— Да отстаньте вы!

Не слыша приказа, бойцы неуверенно замерли, и мне удалось хоть как-то сосредоточиться. Знал, что потеряны драгоценные секунды, но сразу броситься спасать девушку… Как? Бублик снес бы спасателю голову контрольным выстрелом.

— Сейчас, сейчас…

Разорвать Инкино платье… Накрыть страшную рану ладонью… Я закрыл глаза, и замычал от бессилия — одна пуля пробила сердце, другая — аорту.

— Ничего, ничего, это не фатально…

— Ми-ша… — вытолкнула девушка. — Прости… Та квартира — явочная, для «медовой ловушки»… И ты в нее угодил… А я влюбилась… Вот дура, да?

— Всё будет хорошо… — лихорадочно бормотал я, елозя ладонями по вздрагивавшему телу, скользкому от крови, а в голове крутилось: «Мы ее теряем! Мы ее теряем!»

— Ми-иш… — ласково затянула Инна, уже не чувствуя боли. — Ты такой хороший… А Мишка — дерьмо… Он десять лет шпионит… Не за деньги, за идею… Оперативный псевдоним «Физик»…

Гарина умерла незаметно. Вот, только что ее губы шевелились, с трудом выталкивая слова — и замерли. И душа растаяла в синих глазах — их как будто затянуло стеклистым ледком.

— Эй, ты! — заорал парниша, бугрившийся перекачанными мышцами. — Ты чё сделал с Бубой? Отвечай!

— А не пойти ли тебе в задницу? — вежливо прикинул я.

Напряг покидал меня, и его место шустро занимало вялое безразличие.

Качок потащил пистолет, и я пробил ему по печени. Могучие «кубики» не выдержали — несуразный богатырь медленно осел, хапая воздух ртом.

— Прекратить! — рявкнул командир, наливаясь свекольным цветом.

— Они первые начали! — огрызнулся я, смывая Инкину кровь под струйкой дачного умывальника.

— Сергей, отставить! — оглядев бойцов свирепыми маленькими глазками-бусинами, офицер резко спросил меня: — Что с Борисом?

Я покосился на стонущего качка.

— Ничего. Очухается…

Отряхнув руки, я тщательно вытер их чистеньким вафельным полотенцем. В эти моменты меня «несло», бездумно и безбашенно. Ни страха, ни сомнений. Это состояние проходит, оставляя по себе усталость и боль в связках.