Но Акахата, хоть тоже побледнел и изменился в лице но нашёл в себе силы сохранить подобие спокойствия.

— Я вижу, ты стал сильнее, младший брат. Не знаю, откуда это у тебя… — добавил, как бы намекая. — Но ведь и ты не самый сильный на этом острове. Думаешь мы не найдём на тебя управы?

Его голос обрёл силу.

Ну, нафиг! Мелькнуло в голове. А что, может и правда? Они даже вякнуть не успеют… Тела опять стащу в океан, выпотрошу, чтоб не всплыли, а там и крабы сожрут…

— Мы сейчас уйдём, Хеху, — продолжил старший, — но к вечеру ждём тебя дома.

— Забудь, — внезапно охрипшим голосом ответил я. — Когда-то, маленький Хеху, и правда, был из вашей семьи. Но теперь он умер, и родился Скат. Забудьте уже обо мне.

Старший взял стоящего столбом среднего за руку и чуть ли не силой потащил того прочь.

— И сюда чтоб ни ногой! — крикнул им в спину.

Остаток дня провёл в хлопотах.

Помог Каналоа — тот срубил неподалёку от бамбуковой рощи деревцо, отрубил от ствола брёвнышко в метр длинной, после чего, используя топор и колышки, расколол полено пополам. И в одной из половинок принялся выдалбливать углубление.

Пришлось сделать ему пару новых каменных ножей, формой своей ближе к тёслам. Заодно, раз уж занялся работой по камню, сделал себе маленький топорик — очень небольшой с узким клювом. Посадил на короткую бамбуковую рукоять, прокрутил в кисти, сымитировал взмах и перевод направления удара — то, что доктор прописал: баланс терпимый, инерции почти никакой.

— Плохой топор, — заметив мою поделку, изрёк Каналоа, — что ты им срубишь?

«Может, пару голов?», хотел сыронизировать, но промолчал — и так изрядно смущаю моего «бойца». Только-только он решил, что я всё же не сильно попираю законы, и тут такое!

— А зачем мне толстые деревья рубить? — усмехнулся. — Для этого у меня есть ты.

К топору смастерил из распущенных на волокна лиан подвес на пояс, чтоб висел вдоль правой ноги. Попробовал, как выходит из крепления — остался доволен, можно быстро выхватить. Добавил страховочную петлю, чтоб на бегу не потерять.

Вот, так надёжнее — нож, это конечно хорошо, но имея под рукой такой томагавк, чувствую себя более уверенно. Ещё бы копьё… Но с этим сейчас сложнее, всё же не хотелось бы явно законы нарушать.

Провёл ещё одну тренировку, включив туда и несколько ускорений вверх по склону от бамбуковой рощи. Потом понырял — а то, после того как ушёл с рифа Учеников на регулярность нырялок что-то начал забивать. А это не хорошо — раз уж решил подводной охотой заняться, нырялка должна быть в приоритете!

Под вечер занялся «роликами» — Каналоа всё ещё возился с корытом, поэтому прихватил топор, отправился в джунгли и срубил пару ровных деревцев толщиной с мою ногу. Сначала думал обойтись одним, но потом сообразил, что дерево — оно не строго цилиндрическое, и поленце, взятое с верхней части будет тоньше. А хотелось пару одинаковых.

Потом поломал голову, как насадить их на ось. Поначалу даже думал сделать что-то типа резца из камня, насадить на бамбучину и просверлить. Но до меня вовремя дошло, что полено и само может выступать осью. В итоге каждый «ролик» заострил с обоих концов, разве что пришлось помучиться, чтоб острие вышло в геометрический центр брёвнышка.

Засветло успел даже закрепить их на раме моего «прокатного стана», а чтоб они синхронно крутились навстречу друг другу подмотал на оба ролика верёвок с каждого конца. Так, кстати, и толщину зазора можно будет регулировать. И даже приделал вороток на нижний вал — ну я вообще монстр-прогрессор, такую штуковину соорудил, сам горд до усрачки!

Проснувшись как обычно с рассветом, решил слегка изменить утреннее расписание. И первым делом рванул на «плантацию». Идея была собрать достаточно латекса к окончанию завтрака. Тогда я смогу испытать и загустение в лотке, и прокатку через валики уже сегодня.

На плантации ждал приятный сюрприз — первый же рез дал обильное выделение латекса. Белый сок гевеи потёк в скорлупу-сборник куда более резвой струйкой, чем обычно.

Сначала не придал этому значения и только потом дошло — утро! Ещё относительно прохладно, солнце не прокалило склон и деревья на нём, и процессы идут быстрее. Они ведь не только от холода замедляются, но и в жару!

Значит, решено — теперь на плантацию буду бегать по утрам.

Позанимавшись и позавтракав, вновь метнулся к гевеям.

Ого! На этот раз кокосы были наполовину полны колышущейся белой влагой, ещё не успевшей подёрнуться застывающей плёнкой. В начале отругал себя за то, что не предусмотрел, в чём понесу обратно. В итоге слил всё в две скорлупы — получились почти полные, и, удерживая по одной в каждой руке, отправился вниз.

Чёрт! Стукнулась в сознание запоздалая мысль — надо было «корыто» сюда притащить, а не рисковать поскользнуться на спуске и расплескать весь набранный латекс.