А завтра мы приглашены на день рождение к племяннице моей, Софийке. Там и поговорим. Кручу в руках ее фотку, лет трёх. Она прикреплена к делу моей сестры. Я его сейчас читаю. Мансуров принес… Счёл, что для комплекта, на моем столе должно лежать и оно.

Это все цена моего послушания.

“Эва Мамедова, жена лидера радикальной тер.группировки… Общая дочь - София Мамедова.”

Мне хочется зачеркнуть и вписать “вдова”. И вообще, не Мамедовы они, а Зольниковы, София официально удочерена.

Закрываю папку. А что его читать? Я его наизусть знаю и гораздо подробнее, чем здесь написано.

Поднимаю глаза на камеру, висящую под потолком.

И словно смотрю в прищуренные змеиные глаза Мансурова.

– Владо, зайди.

– Зольникова… - равнодушно исправляю я, вставая в дверях кабинета Алишера.

Смотрит на часы.

– Иди сюда.

Встаю за его спиной. Он смотрит какие-то камеры онлайн. Обвожу пальцем кожаный шнур, что обматывает многократно мое запястье. Это не просто стильный шнур для завершения образа. Это оружие…

И мне хочется сейчас приговорить “угрозу” нашей семье, сидящую ко мне спиной. Накинуть ему на шею. И тихо придушить. Я не психопат, нет. Мы далось бы это тяжело - убить человека. Но я бы пережила.

– Под потолком камера, - не оборачиваясь.

– Я в курсе.

– А мне показалось, ты слюной на мою шею закапала как волчица…

– Показалось Вам.

Какой чуткий мудак! И правда, менталист.

– Если мне показалось, то мне не показалось. Не делай глупостей, Диляра. Тебе понравится со мной работать. Но… только со временем. Это как полюбить оливки.

Не люблю оливки.

– Мне нужно отойти ненадолго. Посмотри за наружкой, - освобождает мне своё кресло.

– А Вы что, сами наружное наблюдение ведёте?

– Иногда.

– Зачем? Полно спецов.

– Я увижу то, что не увидят они.

– Но я то не увижу… Смысл меня сажать в наблюдение за эти “особенные случаи”, которые вы курирует лично.

– Если… я сажаю… - подрагивают недовольно его ноздри.
– То вижу смысл. Ясно?

– Так точно.

Сажусь на его кресло. Пялюсь минут десять на изображения с камер. Там пусто…

Ты меня зачем за свой комп посадил?

Взгляд начинает бегать по экрану. Внизу экрана множество вкладок. Столько много, что не прочитать названия. Только первые три буквы… И одна из них “Зол…”.

Зольников?
– начинаю параноить я.
– Или - Зольникова. Чья вкладка? Ты за этим меня сюда посадил?!

– Черт… - беззвучно бешусь я.

Вожу мышкой по этой вкладке, желая включить и посмотреть.

Очень страшно за Ивана…

Палец щелкает сам.

Зольников Иван!

Жадно впиваюсь глазами в экран. Что это?! Это экраны мессенджеров. Мы не особенно ими пользуемся. Чисто формально. Контора периодически просматривает по линии внутренней безопасности. Но если это бытовые какие-то переписки, то вполне… Вот моя последняя с Иваном. Вот он с Андрюхой, шлёт фотки, как гуляют с близнецами. А вот… Лида. В моих ушах начинает звенеть…

Лида: “А я бы тебе, Вань, тоже двоих мальчишек родила”.

Лида: “За цветы - спасибо”.

И селфи этой милой… бляди с букетом.

Слепо пялясь в экран, закрываю эту вкладку. Сердце оглушающе стучит.

Прикасаюсь пальцами к онемевшему лицу. Нет, Зольников. Говорить я с тобой не буду… Иди-ка ты нахрен.

Но. Что себе позволяет эта сука, вообще?! Почему она решила, что может…

Стучу в ярости задумчиво пальцами по столу.

Короче…

Пишу ей, через нашу программу от лица Ивана. Он сообщение это не увидит, только она.

“Хочу тебя увидеть. Приезжай в кофе-холл к семи. Я у заднего входа тебя подожду”

Блокирую его мессенджер до вечера.

– Как дела, Диляра?
– пытливо.

Поднимаю взгляд на майора.

Даю себе пару секунд на возвращение самообладания.

– На камерах никто не появился, товарищ майор.

– Хорошо. Могу тебя на сегодня отпустить.

– Буду благодарна.

– Ну, давай… Вперёд.

Останавливаюсь в дверях. Разворачиваюсь.

– Судя по филигранно отточенным методам, я не первый Ваш раб. Разрешите предположение?

– Разрешаю… - кивает, разглядывая меня с любопытством.