Встаю.

– Вань, поехали, - достаю из багажника свое оружие.

– Ща…

Слышу несколько сдавленных воплей. Догоняет меня.

– Чего ты там?

– Стрелялку ему сломал.

– Пальцы, что ли?

– Ага… Кушать хочешь?

Заботливый мой…

– Зверски!

Глава 24 - Нежности

Я сижу у травматолога, лицевого хирурга, в платной клинике. На кресле типа стоматологического.

Иван в белом халате, накинутом на широкие плечи, стоит в дверях. Халатики тут ему не по размеру.

Врач осматривает.

– Операция не понадобится. Но вправить придется.

– Вправляйте.

– Анестезию сейчас сделаю. Аллергия есть?

А я даже не знаю, можно ли мне теперь анестезию. Вспоминаю, как краем уха слышала, что наши девочки говорили: все стоматологические проблемы надо решать до беременности, потому что потом анестезия - это очень вредно для ребенка.

– Не надо анестезию, давайте так.

– Ну что Вы… Это болезненная процедура.

– Да потерплю я.

– Зачем же терпеть?

– Не надо анестезии, - нахмуриваюсь я, делайте так.

– Яра, не гони… - скрещивает руки на груди Иван.

– У вас какие-то противопоказания?

Ну как-то это не феерично сообщать Ивану про ребенка так.

Для него это, считай, сенсация! И надо как-то… праздник ему замутить, короче. Чтобы прочувствовал на полную. Так как за вторым я ни за что не пойду!

– Никаких. Хочу так, без анестезии.

Врач, с вопросом в глазах разворачивается к Ивану. Видимо уточнить, не сумасшедшая ли я.

– Вправляйте, - пожимает Иван плечами.

Врач, попшикав в нос лидокаином, принимается за дело.

С воплем хватаюсь за ручки кресла. Из глаз фонтаном слезы. Но быстро все…

– О… Ммм… Фак! Зольников… - зло рычу я.
– Гад…

– А я то чо?!

– Люблю тебя не могу, - цежу я сдавленно.

– Маньячка!
– закатывает он глаза.

– Это от отека и гематом, - мажет сверху гелем.

На переносицу - широкий телесного цвета пластырь с порами. Лепестками он уходит под глаза.

Уже пошли синяки.

Красавица, твою мать!
– смотрю на себя в зеркало.

Но Зольников смотрит умилительно, будто и правда красота неописуемая.

– Чего улыбаешься?
– скашиваю взгляд.

– Я просто рад… - пожимает плечами.
– Что мы отделались носом.

– Мда… Поехали.

У нас доклад Полкану.

Вытаскиваю из бардачка хамелеоны. Так поприличнее…

Кладу руку ему на бедро. Сжимаю, щупая мышцу.

Накрывает каким-то нелогичным ощущением новизны.

Улыбаюсь.

– Чо такое?
– бросает на меня взгляд.

– Охуенный ты…

Расплывается тоже в улыбке.

И мы сидим и фантанируем эндорфинами. Хотя у нас вообще-то, военное положение!

На этаже нас тормозит отряд силовиков в балаклавах.

В воздухе висит концентрат адреналина. Мужики сжимают автоматы, позы агрессивные, обращения друг к другу по уставу.

Достаю документы, снимаю очки.

– Зольниковы это. Пропусти!
– отдает приказ командир.

Залетаем в конференц-зал последними, немного опоздав. Делаю вдох поглубже, внутренне уговариваю себя смириться с любым решением Виктора по моей персоне. Отстранит, вероятно. Вероятно, надолго. И никакие оправдания, что я пыталась защитить семью сейчас не помогут. А потом, отойдет, конечно… Я как раз из декрета выйду.

Все будет нормально.

В кабинете большая команда людей Полкана.

Оба брата тоже здесь. Сергей прерывается, заметив нас.

– Продолжайте, майор, - подгоняет его Виктор.

Встречаемся с Виктором взглядами. Его лицо тоже разбито.

Наверное, тоже было жёстко здесь.

Сергей, периодически бросая взгляд на экран телефона, читает отчёт.

– …На майора Мансурова заведено дело по превышению служебных полномочий по нескольким эпизодам. На данный момент место нахождения майора не установлено.

– Подать в федеральный розыск.

– Будет сделано, товарищ полковник. Вся рабочая группа Мансурова задержана до выяснения.

– А Зольникова?
– бросает кто-то вопрос.
– Почему не задержана?

Да, я тоже часть группы Мансурова.

Иван напрягается рядом.

– Зольникова была внедрена в группу по моему приказу. Отлично отработала. Будет представлена к награде, - не поднимая глаз от бумаг небрежно комментирует Виктор.

Поднимает на меня взгляд.

– На данный момент переходит под командование майора Зольникова…