Котани хорошо знал магию ограды. Знал, что одна ошибка и смерть будет неминуема. Магом он был весьма посредственным. Смешанная кровь и простая семья. Но сейчас чувствовал в себе силу и шел вперед шаг за шагом. Гибель? Что же. Пусть так, но не измена своей сути. Главное, не стать марионеткой Темной.

Он сделал еще один шаг и увидел, что с той стороны колеблющегося марева стоит едва различимая тень. Затем завеса разъехалась, будто бы кто-то отодвинул штору. Тонкая фигурка вихрем проскользнула внутрь. За ней появилась та, которую Котани ждал меньше всего.

– Рамиса? – спросил он. – Зачем ты вернулась? Темная на свободе.

– Она не Рамиса, – раздалось за спиной. – Ты человек Дариморы?

– Нет, – вздрогнул Котани. – Но я под ее властью.

– Ты его знаешь, Ртиа? – спросила Беатрис.

– Это парень моей бывшей соседки, Кематоры, – ответила девушка.

За ее спиной появился Варго.

– Страж замка? – ревниво спросил он. – Ты с ним спала?

– Самое время это обсудить, – прошипела Беатрис. – Давайте закатим сцену ревности прямо в саду темной. А лучше, драку.

– Я ни с кем не спала в этом мире, Варго, кроме тебя. Закрыли тему. Давай не думать о том, что было с телом Рамисы до моего появления.

– Она принадлежала Дариморе, – ответил Котани. – Ее трогать было категорически запрещено, если это важно. Вы кто такие?

Варго недоверчиво посмотрел на стража и навис над ним своим грандиозным ростом.

– Убить его?

– Погоди, – Беатрис хмыкнула и положила руку на затылок Котани. – Потерпи немного. Это больно, я знаю, но почти все в этом мире – боль.

Котани был уверен, что это конец. Девушка за спиной что-то сделала, и его голова будто бы вспыхнула изнутри. Он дернулся в последней попытке бороться, но тут же уступил. Бесполезно. Сила, которая воздействовала на него была жестокой и непоколебимой.

«Зато я не стану подчиняться воле Дариморы», – подумал он перед тем, как боль отняла у него возможность соображать.

Котани ждал спасительной тьмы и смерти как избавления, но вместо этого пришло облегчение. Боль уходила, а вместе с ней уходило воздействие Темной. Больше он не ощущал мучительного желания вернуться в замок и исполнить приказ.

В глазах потемнело, и мужчина осел на траву, отдышиваясь.

– Вот и свобода, – усмехнулась Беатрис. – Ну что? Выпустить тебя или пойдешь с нами? Учти, за оградой еще барьер купола и лазейка в нем весьма скромная, хоть Варго и пролез.

– Теперь от Дариморы нигде не будет покоя, – хмыкнул Котани. – Есть ли смысл бежать?

– Есть смысл драться, – сказала Беатрис. – Моя цель – избавить мир от этой твари. Ее ворожба стоила мне весьма дорого.

– Я знаю, где она сейчас, – сказал Котани. – Отведу коротким путем. Но то, что мы там увидим может серьезно осквернить взор вашей юной госпожи.

Он склонил перед Беатрис голову.

– Я Беатрис Арьянми из рода Луцерос, – представилась Беатрис. – Могу сама кому угодно оскорбить взор, слух и все остальное в зависимости от такого, насколько я не в себе. А не в себе я всегда.

Она горько рассмеялась, но Варго и Ртиа лишь осторожно переглянулись. Им уже довелось попробовать на себе характер девушки. К тому же горе сделало Беатрис совершенно безумной.

Рабынь потихоньку приводили.

– Надо ли заниматься этим сейчас? – возмущался Муни. – Неужели это кажется тебе первостепенным, госпожа?

– Перестань, – откликнулась Даримора, – или присоединишься к ним, раз сомневаешься в моей силе. Весь мир у моих ног, как ты не поймешь. Я хочу музыки! Хочу разбить войско Айдвариана под сладчайшие стоны и болезненные хрипы. Хочу достойного сопровождения. И это занимает совсем мало моего внимания. О… Как же приятно ощущать такое могущество. Пара часов, и я буду леди Сантарии, а через неделю – императрицей этого кусочка суши!

Хризами не посмел ей возражать. Бой кипел у подножья замка. Их атаковали лучшие маги, но завеса Темной была непоколебима.

– Тебе надо взять другое имя. Твое наводит ужас, – сказал он, меняя тему.

– И пусть наводит, – напевно заметила Темная, немигающим взглядом проходя по обнаженной рабыне.

– Знаешь, мир изменился за то время, что ты была в заточении.

– Знаю, – Даримора высокомерно посмотрела на него. – Все нити вероятности я вижу одновременно.

Хризами закашлялся. Как ей объяснить?