По поводу слов с особой фонетикой у В.А. Рака читаем: «Лошадей погоняли словом, похожим на свист „ёхь“ (в его родной деревне Покровке в Омской области, где судьба свела русских, украинцев, калмыков и немцев. — В.Д.), но это не свист, а звук, производимый при сильном и резком выдыхании воздуха без участия голосовых связок. Было и ещё одно очень странное слово, которым лошадей подгоняли „пь“,этот звук-поцелуйчик тоже не являлся словом, как таковым. Это был действительно звук, некоего подобия поцелуйчика, но одними губами. Точно таким же звуком-поцелуйчиком подзывали и собаку. Было очень странно, в одном случае „пь-пь“ было понятием посыла лошади вперёд, как некое подбадривание, а в другом, наоборот собаку звуком „пь-пь“ подзывали к себе. Разница состояла в том, что лошадь понукали одинарным „пь!“,а собаку многократным „пь-пь-пь“.Останавливали лошадей при езде словом „пррь“,в котором также отсутствуют гласные звуки, но если нужно было остановиться срочно, говорили „тррь“… Подходя с кормом к стайке со свиньями, женщина произносила межзубное цеканье „ць-ць-ць“, словно говоря: „На, это вкусно“» (там же, с. 15).

Итак, первый язык, очевидно, формировался на основе двух лексических стихий:

1) полупроизвольных человеческих междометий, образованных от животных непроизвольных «междометий»;

2) полупроизвольных звукоподражаний, созданных хабилисами.

Главная роль полупроизвольных слов — междометий и звукоподражаний — у хабилисов состояла не в том, что некоторые из них переводились в произвольные слова, а в том, что на их материале, как и на материале жестов, сознание знаковости (отсылочности, произвольности и перемещаемости знака) стало настолько глубоким, что появилась твёрдая когнитивная основа для создания вполне полноценных членораздельных слов с произвольными (условными) отношениями между знаком и обозначаемой реалией уже независимо от первых междометных и звукоподражательных слов. В результате произошёл великий скачок первобытного языка от его междометно-звукоподражательного — полупроизвольного — состояния к подлинно человеческому — условно-произвольному — состоянию.

Язык человеческий возник вместе с родом человеческим. Отсюда следует, что глоттогенез неразрывными узами связан с антропогенезом, который иначе может быть назван гоминизацией или культурогенезом, поскольку своим очеловечением мы обязаны в первую очередь своей культурной эволюции. Её важнейший компонент — языковая эволюция. От интерпретации антропогенеза в таком случае зависит понимание вопроса о происхождении языка.

А.А. Зубов пишет: «Становление рода Homo, несомненно, было эволюционным скачком, причём в те времена и в той среде это был „скачок через пропасть“ (имеется в виду ухудшение климатических условий в середине III миллионолетия до н. э. на прародине первых людей — в Восточной Африке. — В.Д.). Исключительность таксона Homo проявилась ещё в одном необычайно важном его свойстве — способности к систематическому использованию, а затем и к обработке камня. Практически одновременно с возникновением человеческого рода и возникла первая, постоянно совершенствующаяся технология» (Зубов А.А. Становление и первоначальное расселение рода Homo. СПб.: Алетейя, 2011, с. 27).

Когда появились первые люди? А.А. Зубов в только что процитированной мною книге допускает, что это произошло около 3 млн. лет назад, однако его удерживают от этой цифры данные антропологии, которые, возможно, со временем подтвердят и более долгий эволюционный возраст человечества. В настоящее же время считается, что переход от человекообразных обезьян к людям начался приблизительно 2,5 миллиона лет назад. «Таким образом, — читаем у А.А. Зубова, — датировка возникновения первых людей, во всяком случае, по мнению антропологов, пока ограничивается рубежом 2,5 млн. лет» (там же).

Следует обратить особое внимание на это «пока», поскольку в антропологии действует тенденция к удлинению эволюционного возраста людей. Если мы посмотрим книгу П.И. Борисковского «Древнейшее прошлое человечества» (М.: Наука, 1979) на 32 стр., то на месте теперешних 2,5 млн. лет увидим 1,75-1,85 млн. лет. М.А. Дерягина в своей книге «Эволюционная антропология: биологические и культурные аспекты» (М.: УРАО, 1999) увеличила последнюю цифру до 2 млн. лет (с. 67). Вполне возможно, что со временем дело дойдёт до узаконивания эволюционного возраста человечества в 4–5 млн. лет. Тем более, что современная антропология — наука бурно развивающаяся. Ей на помощь к тому же всё активнее приходит генетика.

Итак, будем считать, что первые люди появились приблизительно 2,5 млн. лет назад в Восточной Африке — на территории современной Кении, Эфиопии и Танзании. Уже с начала II миллионолетия до н. э. они стали расселяться по африканскому континенту во все четыре стороны, а со временем добрались до Европы, Азии, Австралии и Америки. При этом они, естественно, становились людьми всё в большей и большей степени. Иначе говоря, они осуществляли свою человеческую эволюцию.

Только один вид благополучно дожил до настоящего времени — это мы, Homosapiens. Но наш вид, как считают теперь, появился лишь 100 тысяч лет назад (некоторые исследователи увеличивают его возраст вплоть до 250 тысяч лет). Возникает вопрос, кто мы и откуда? Иначе говоря, какова периодизация человеческой эволюции?

Картина антропогенеза, как она изображена в современной науке, характеризуется крайней неустойчивостью. А.В. Марков это объясняет её бурным развитием. Он пишет: «Изучение антропогенеза в последние годы продвигается семимильными шагами. Сенсационные открытия совершаются чуть ли не ежемесячно» (Марков А.В. Эволюция человека. В 2 кн. Кн. 1: Обезьяны, кости и гены. М.: Астрель: CORPUS, 2012, с. 16).

Я постараюсь обойти сенсационные страницы в изучении антропогенеза. Я не буду здесь рассказывать, например, об открытии карликовых людей («хоббитов») Homo florensiensis, остатки которых были обнаружены в 2003–2004 гг. в Индонезии М. Морвудом и П. Брауном на острове Флорес и которые жили, как предполагают, 95–12 тыс. лет назад.