— Вы считаете это дешево? По нашим сведениям, американцы сейчас закупают уран в Канаде в несколько раз дешевле.

— Я считаю, что это вообще копейки. Из этого килограмма урана электростанция выработает электричества, даже если считать по десять копеек за киловатт-час, на полтораста тысяч рублей, да и то, если потом отработанное топливо не перерабатывать. К тому же этот килограмм в любом случае придется немного подработать, тысяч так за пять-десять рублей, так что в стоимости топлива для электростанции это вообще ничто. Если мы согласны добывать уран по двести пятьдесят-триста рублей за килограмм, то можно всерьез заняться вытаскиванием его из монацита, за пятьсот — из золоотвалов угольных электростанций, а за тысячу — уран можно просто из гранита выковыривать.

— А вы вроде говорили…

— Ничего я не говорила. То есть говорила, что если есть уран подешевле, то глупо приобретать дорогой.

— А… ну да. То есть проблем с урановым топливом мы не ожидаем. А самими реакторами?

— Это не ко мне вопрос…

— Я бы хотел сначала кое-что уточнить, — ответил на этот вопрос Сталина уже сам Доллежаль, — мы планируем сначала построить электростанцию мощностью в двести — двести двадцать мегаватт электрических, и за ее работоспособность мы, по опыту эксплуатации тридцатимегаваттной станции, практически ручаемся. По предварительным расчетам, постройка такой станции займет примерно три года, и году уже в пятьдесят седьмом можно будет на опыте ее эксплуатации принимать решение о постройке и более мощных станций.

— Тогда возникает вопрос о том, где строить эту опытную станцию.

— Я предлагаю ее поставить рядом с нынешней, возле Дубны. Два довода в пользу такого решения: в Дубне уже есть подготовленные персонал и, что не менее важно, есть специалисты-строители, которые возводили и первую станцию. Сейчас они занимаются пустяками… строят в районе жилые дома и объекты соцкультбыта, а это, мне кажется, не самое эффективное использование опытных кадров.

— Я не вижу причин с ним не согласиться. И последний вопрос о финансировании строительства.

— А чего вы все на меня-то смотрите? — недовольно произнесла Таня. — У меня денег точно нет.

— Мы не про деньги смотрим, — поспешил упокоить ее Станислав Густавович, — а про сверхпрочный бетон. Насколько я помню, там в качестве сырья тебе нафталин потребуется, и хотелось бы узнать, сколько именно.

— Тем более не ко мне вопрос, есть же во ВНИПИ институт стройматериалов. Дайте им посмотреть проект, чтобы они хотя бы кубатуру потребного бетона прикинули — и вот они уже все скажут. А нафталин им нужен или еще что — я просто не знаю.

— Мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать нафталин, — строго заметил Струмилину Иосиф Виссарионович, — а по финансированию предлагаю рассмотреть вот что: предварительная смета на эту электростанцию составляет почти миллиард рублей…

— В два с половиной раза дешевле главного здания МГУ, — не удержался Струмилин.

— Но за эти деньги можно выстроить ГЭС вдвое большей мощности или четыре угольных электростанции…

— Есть разница, — снова влезла Таня, — ГЭС на полную мощность работает не часто, а угольные дороги в эксплуатации. Когда мы доведем атомные станции до ума, электричество с них получится почти самым дешевым, разве что очень крупные ГЭС с ними поспорят. Поэтому я предлагаю выделить на первом этапе два миллиарда.

— Столько не нужно, — несколько испуганно попытался одернуть Таню Николай Антонович, видимо опасаясь, что проект сейчас «зарубят».

— Нужно, потому что будем строить сразу два реактора. Я посмотрела проект Николая Антоновича, и он очень правильно хочет сначала построить станцию на двести мегаватт. Но если слегка совсем поменять внешнюю обвязку и чуть посерьезнее внутреннюю, то в том же корпусе реактора можно будет повысить энергонапряженность раза в два с половиной и электростанция у нас получится уже на пятьсот мегаватт за те же деньги.

— Та…тьяна Васильевна, а почему бы сразу не повысить… то, что вы говорите? — с откровенным любопытством поинтересовался Сталин.

— Потому что я примерно представляю, что нужно доработать, но там еще конь не валялся. А валяться он будет как раз года три, и, когда этот реактор начнет работать, будет понятно, что и как можно на самом деле доработать. Но, опять повторю, в этом же самом корпусе. И тогда мы получим рабочую станцию на пятьсот мегаватт не через пять лет после пуска опытной, а через полтора-два года.

— В этом есть смысл. Тогда остается последний вопрос. Товарищи из Германии очень хотели бы показать германскому народу, что работа компании «Висмут» приносит и самой Германии зримую пользу. И они уже пытаются намекнуть, причем весьма прозрачно, что они тоже хотели бы заполучить атомную станцию.

— Ну корабельную им, понятное дело, ставить мы не будем: там и топливо очень уж непростое, и, как ни крути, в Германии есть еще замаскировавшиеся фашисты, могут за океан ценную информацию слить. Но у Николая Антоновича есть еще один проект… что молчите, Николай Антонович? Если я не ошибаюсь, электростанции на семьдесят пять-восемьдесят мегаватт под топливо с обогащением меньше четырех процентов, так?