Сначала она перешла к своим новостям.

"Я опаздываю", - сказала она, врываясь в дверь и сжимая в руках коричневый бумажный пакет. "Как поздно, поздно". Она выглядела взволнованной и нервной, когда скрылась в ванной. Лежа на кровати и глядя в потолок, я слышал, как хрустит пакет и как разрывается упаковка. Через несколько минут она открыла дверь ванной, держа в кулаке тест на беременность и широко улыбаясь. "Я так и знала", - сказала она, прикусив нижнюю губу. "Смотри, Дэвид, мы беременны!"

Я медленно встал, она обняла меня изо всех сил, и ее волнение разбило мне сердце. Все должно было пройти не так. Я не был готов. Мое тело все еще было сломано, у меня было 30 000 долларов долга по кредитной карте, и я все еще был только резервистом. У меня не было ни собственного адреса, ни машины. Я был нестабилен, и это делало меня очень неуверенным в себе. К тому же я даже не был влюблен в эту женщину. Так я говорил себе, глядя в это зеркало ответственности через ее плечо. Зеркало, которое никогда не лжет.

Я отвела глаза.

Пэм отправилась домой, чтобы поделиться новостями с родителями. Я проводил ее до двери маминого дома, а затем рухнул на диван. В Коронадо мне казалось, что я смирился со своим запутанным прошлым и обрел там силу, а здесь меня снова затянуло. Теперь дело было не только во мне и моей мечте стать "морским котиком". У меня была семья, о которой нужно было думать, и это повышало ставки. Если бы я провалился на этот раз, это не означало бы, что я просто вернулся на нулевую отметку в эмоциональном и финансовом плане, но я бы привел туда свою новую семью. Когда мама вернулась домой, я все ей рассказала, и по мере нашего разговора плотина прорвалась, и из меня вырвались страх, печаль и борьба. Я положила голову на руки и зарыдала.

"Мама, моя жизнь с самого рождения и до сегодняшнего дня была сплошным кошмаром. Кошмар, который становится все хуже и хуже", - сказала я. "Чем больше я стараюсь, тем тяжелее становится моя жизнь".

"Я не могу с этим спорить, Дэвид", - сказала она. Моя мама знала, что такое ад, и не пыталась сделать мне ребенка. Она никогда не пыталась. "Но я также знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты найдешь способ пройти через это".

"Я должна", - сказала я, вытирая слезы с глаз. "У меня нет выбора".

Она оставила меня одного, и я просидел на диване всю ночь. Мне казалось, что меня лишили всего, но я все еще дышал, а значит, должен был найти способ продолжать жить. Я должен был отгородиться от сомнений и найти в себе силы поверить в то, что я рожден быть чем-то большим, чем какой-то усталый отказник из "Морских котиков". После Адской недели мне казалось, что я стал непробиваемым, но уже через неделю меня обнулили. В конце концов, я не получил никакого уровня. Я все еще не был никем и ничем, и если я хотел исправить свою сломанную жизнь, то должен был стать кем-то большим!

На этом диване я нашел выход.

К тому времени я научился держать себя в руках и знал, что могу взять душу человека в пылу сражения. Я преодолел множество препятствий и понял, что каждый из этих опытов настолько закалил мой разум, что я мог принять любой вызов. Все это заставляло меня думать, что я справился со своими прошлыми демонами, но это было не так. Я игнорировал их. Мои воспоминания о жестоком обращении со стороны отца, о всех тех людях, которые называли меня ниггером, не испарились после нескольких побед. Эти моменты засели глубоко в моем подсознании, и в результате мой фундамент дал трещину. В человеке ваш характер - это фундамент, и когда вы строите кучу успехов и нагромождаете еще больше неудач на разбитом фундаменте, структура, которая является "я", не будет прочной. Чтобы развить бронированное сознание - настолько черствое и твердое, что оно становится пуленепробиваемым, - вам нужно обратиться к источнику всех ваших страхов и неуверенности.

Большинство из нас замалчивают свои неудачи и злые секреты, но когда мы сталкиваемся с проблемами, этот ковер поднимается, и наша тьма вновь проявляется, затопляет нашу душу и влияет на решения, которые определяют наш характер. Мои страхи не были связаны только с водой, а мои тревоги перед классом 235 не были связаны с болью Первой фазы. Они просачивались из инфицированных ран, с которыми я ходил всю жизнь, и мое отрицание их было равносильно отрицанию самого себя. Я был сам себе злейшим врагом! Не мир, не Бог и не Дьявол пытались расправиться со мной. Это был я сам!

Я отвергал свое прошлое и, следовательно, отвергал себя. Моя основа, мой характер были определены самоотрицанием. Все мои страхи проистекали из того глубоко запрятанного беспокойства, которое я испытывал, будучи Дэвидом Гоггинсом, из-за того, что мне пришлось пережить. Даже когда я достиг того момента, когда меня перестало волновать, что обо мне думают другие, мне все еще было трудно принять себя.

Любой человек в здравом уме и теле может сесть и подумать о двадцати вещах в своей жизни, которые могли бы пойти по-другому. Где, возможно, они не получили справедливой встряски, а где пошли по пути наименьшего сопротивления. Если вы один из немногих, кто признает это, хочет залечить раны и укрепить свой характер, то вам придется вернуться в свое прошлое и примириться с самим собой, встретившись лицом к лицу с теми инцидентами и всеми своими негативными влияниями и приняв их как слабые места в своем характере. Только когда вы выявите и примете свои слабые места, вы наконец перестанете бежать от своего прошлого. Тогда эти инциденты можно будет использовать более эффективно, как топливо для того, чтобы стать лучше и стать сильнее.