Что касается отношеній соціалъ-демократіи къ другимъ (буржуазнымъ) партіямъ, то мы р?шаемся высказать взглядъ, который можетъ показаться парадоксальнымъ: когда д?йствительно наступитъ моментъ, удобный для соціализаціи общества, компромиссъ скор?е всего возможенъ будетъ съ среднимъ прусскимъ юнкерствомъ. В?дь эти прусскіе юнкера не лучше и не хуже другихъ смертныхъ; если они въ настоящее время ожесточенн?е, ч?мъ кто-либо иной, набрасываются на соціалъ-демократовъ, то это вытекаетъ изъ ихъ желанія улучшить свое матеріальное положеніе, стать наравн? съ крупной буржуазіей, разжир?вшей въ періодъ промышленнаго расцв?та и сд?лавшейся почти единственной и главной движущей силой въ государств?. Юнкера над?ются, что имъ удастся совм?стно съ крупной буржуазіей добиться высокихъ покровительственныхъ пошлинъ, прочно улучшить свое положеніе, увеличить земельную ренту, заплатить свои долги. Когда они уб?дятся, что эти надежды — обманчивы, что нельзя собрать такого парламента, который принялъ бы проектъ Канитца, биметаллизмъ и тому подобныя заманчивыя вещи, когда петля ипотечныхъ долговъ все т?сн?е и т?сн?е станетъ сдавливать ихъ горло, — тогда они, несомн?нно, пойдутъ на компромиссъ со столь ненавистными имъ въ настоящее время соціалъ-демократами, если посл?дніе гарантируютъ имъ большія выгоды и лучшее положеніе, ч?мъ современное буржуазное общество. И соціалъ-демократія при современныхъ ц?нахъ на землю можетъ поставить юнкерамъ такія выгодныя для нихъ условія, какія могло создать только предложеніе Канитца. Возьмемъ, наприм?ръ, обыкновенное остъ-эльбское крупное пом?стье въ 500 гектаровъ, рыночная ц?на котораго въ настоящее время равняется 500.000 марокъ. Чистый доходъ не превышаетъ при этомъ 3 процентовъ = 15 тысячамъ марокъ. Если на такомъ им?ніи лежитъ ипотечный долгъ въ 300.000 марокъ, проценты и погашеніе котораго составляютъ 4 процента = 12.000 марокъ, то ясно, что землевлад?лецъ не можетъ жить сообразно своимъ привычкамъ, или, какъ говорится, «соотв?тственно своему званію» на остающіяся для него 3.000 марокъ. Допустимъ, что землевлад?лецъ ежегодно продаетъ 200 тоннъ зернового хл?ба (едва ли больше); въ такомъ случа? ц?ны Канитца обезпечиваютъ ему 30–40 марокъ излишка сверхъ обычной стоимости тонны зернового хл?ба, всего около 6.000–8.000 марокъ, такъ что его доходъ возрастетъ до 9.000 и даже 11.000. Если же онъ продастъ свое им?ніе государству на условіяхъ, изложенныхъ нами во введеніи къ настоящей книг? (25 процентовъ сверхъ настоящей рыночной стоимости им?нія), то у него по вычет? ипотечнаго долга останется 325.000 марокъ, которыя давали бы ему ежегодно 3 1/2 процента = 11.375 марокъ, т.-е. больше, ч?мъ законопроектъ Канитца; и сов?сть землевлад?льцевъ не была бы отягчена проклятіемъ милліоновъ, страдающихъ отъ вздорожанія насущнаго хл?ба. Государству не нуженъ его замокъ, насиженное гн?здо его предковъ, домъ и паркъ; онъ можетъ влад?ть имъ изъ покол?нія въ покол?ніе, такъ что будетъ удовлетворено и чувство привязанности къ родин?, отцовскому насл?дію. Вообще сл?дуетъ сказать, что условія выкупа средствъ производства окажутся относительно т?мъ выгодн?е для капиталистовъ и землевлад?льцевъ, ч?мъ раньше наступитъ моментъ соціализаціи общества. Ч?мъ продолжительн?е будетъ процессъ ликвидаціи, ч?мъ больше капиталовъ будетъ накопляться, ч?мъ большую часть національнаго дохода будетъ поглощать нетрудовой доходъ, т?мъ трудн?е будетъ совершить переходъ къ соціализму безъ ущерба для имущихъ классовъ. Теперь его можно было бы произвести, не затронувъ интересовъ даже наибол?е крупныхъ крезовъ, — въ теченіе одного покол?нія условія могутъ сильно изм?ниться; общество будетъ въ состояніи оплатить только меньшія имущества, а изъ крупныхъ лишь изв?стную часть, если вообще не наступитъ полный «Kladderadatsch» для крупныхъ собственниковъ, вызванный слишкомъ ожесточенной ихъ борьбой противъ интересовъ трудящагося населенія. Въ настоящее время и въ теченіе ближайшихъ десяти л?тъ правящіе круги путемъ компромисса съ соціализмомъ могли бы создать очень выгодныя для себя и для имущихъ слоевъ условія соціализаціи. Не подлежитъ никакому сомн?нію, что рабочіе, во изб?жаніе кроваваго разр?шенія соціальной борьбы, пойдутъ на очень большія уступки, поскольку таковыя не противор?чатъ основнымъ идеямъ соціализма и ускоряютъ осуществленіе всеобщаго благосостоянія. Черезъ десять л?тъ германская соціалъ-демократія (судя по ея росту въ теченіе посл?дняго десятил?тія) получитъ въ Рейхстаг? большинство, или, по крайней м?р?, завоюетъ себ? почти половину избирателей. Если правительственныя сферы попытаются вести соціальную политику при помощи пушекъ, то можно будетъ имъ напомнить, что порохъ и пули не въ силахъ уничтожить соціальныхъ золъ — окончательная поб?да всегда на сторон? «большихъ массъ». Н?которые враги соціалистовъ, наприм?ръ, профессоръ Георгъ Адлеръ, такъ любезны, что предоставляютъ соціалъ-демократіи на выборъ: или неизм?нно стоять на почв? марксизма, или принять особую аграрную программу и совершенно отказаться въ силу этого отъ основныхъ принциповъ соціализма [143] . Над?емся, что предлагаемое изсл?дованіе поможетъ н?сколько поколебать прочность предложенной имъ альтернативы.

Соціалистовъ нер?дко упрекаютъ въ томъ, что они игнорируютъ вопросъ о народонаселеніи, т.-е. слишкомъ отрицательно относятся къ мальтузіанству. Многіе указываютъ на то, что въ соціальномъ государств?, предоставляющемъ вс?мъ возможность заключать ранніе браки, населеніе можетъ начать такъ быстро увеличиваться, что увеличеніе и расширеніе производства будетъ отставать отъ роста народонаселенія, и, наконецъ, даже при полномъ уничтоженіи нетрудовыхъ доходовъ, наступитъ всеобщее обнищаніе. Уже Конрадъ Шмидтъ, возражая на это, указалъ, что государство можетъ противод?йствовать слишкомъ быстрому приросту населенія, предоставивъ родителямъ самимъ воспитывать своихъ д?тей [144] . Во всякомъ случа?, отсутствіе особеннаго теоретическаго интереса къ вопросу о народонаселеніи не можетъ принести вреда, такъ какъ даже старыя культурныя страны при современномъ состояніи нашего знанія могутъ значительно увеличить свое сельско-хозяйственное производство, по меньшей м?р? удвоить его. Удвоеніе землед?льческаго производства достижимо въ десятил?тній срокъ. Упомянутое игнорированіе отчасти объясняется тактическими соображеніями: в?дь сильный приростъ народонаселенія при господствующемъ стро? народнаго хозяйства, «систем? конкурренціи», неминуемо долженъ абсолютно и относительно увеличивать ряды соціалъ-демократіи и ея вліяніе, такъ какъ условія существованія массъ, благодаря ему, все больше и больше ухудшаются. А что касается будущаго, то, конечно, можетъ наступить моментъ, — л?тъ черезъ полтораста — дв?сти, — когда весь земной шаръ будетъ доведенъ до высшей степени максимальнаго напряженія его производительной силы и дальн?йшій приростъ народонаселенія поведетъ къ уменьшенію доходовъ вплоть до полнаго обнищанія всего челов?чества. Противъ этого, само собой разум?ется, заран?е сл?дуетъ предпринять м?ры въ дух? предложенныхъ Конрадомъ Шмидтомъ. Теорія естественнаго регулированія прироста народонаселенія, уменьшенія плодовитости при улучшеніи жизненныхъ условій и преобладаніи умственнаго труда (Сэдлеръ, Дёбльдэй, Спенсеръ, Кери) давно уже опровергнута наукой. Тогда не останется для вс?хъ націй другого выхода, какъ введеніе «системы двухъ д?тей», широко распространенной въ настоящее время среди французовъ. Вовсе не доказано и совс?мъ нев?роятно, чтобы посл?дствіемъ этой системы оказалось вырожденіе расы. Женщины и мужчины могутъ им?ть д?тей въ періодъ зр?лаго возраста, т.-е. отъ 25 до 35 л?тъ; если они въ дальн?йшемъ будутъ воздерживаться отъ брачныхъ сношеній или искусственно предупреждать рожденіе д?тей, то на д?тяхъ, родившихся до этого, подобная м?ра отразиться не можетъ, если даже родители и понесутъ отъ нея изв?стный вредъ.

Конечно, соціальный порядокъ не можетъ гарантировать всеобщаго счастья, о которомъ мечтаютъ утописты. Всегда будутъ существовать люди недовольные, неудовлетворенные. Все, чего можно будетъ достигнуть, это — осуществленіе бол?е справедливыхъ условій существованія, а для этого, по моему мн?нію, недостаточно одного только соединенія пролетаріевъ вс?хъ странъ. Самые благородные, великіе умы должны посвятить себя служенію д?ла народа, въ упорной и безстрашной борьб? стремиться къ усовершенствованію челов?ческихъ отношеній: «только пытливому уму, не отступающему передъ тяжелымъ трудомъ, доступны сокровенные источники истины» («nur dem Ernst, den keine Muhe bleichet, rauscht der Wahrheit tief versteckter Born»). Но, конечно, освобожденіе рабочаго класса должно быть д?ломъ самого пролетаріата, — масса имущихъ богачей не пошевельнетъ пальцемъ, пока ее не принудитъ къ этому суровая необходимость. Быть можетъ, низшіе классы, если разсматривать каждаго отд?льнаго ихъ члена, не лучше отд?льныхъ представителей высшихъ, — но въ своей совокупности низшіе слои населенія являются поборниками и передовыми бойцами прогрессивнаго принципа, между т?мъ какъ представители высшихъ отстаиваютъ регрессъ и вырожденіе.

Соціализмъ борется не съ людьми, а съ учрежденіями, превращающими челов?ка въ хищнаго зв?ря: требуя созданія одинаковыхъ, равныхъ для вс?хъ людей условій существованія, онъ желаетъ прежде всего улучшенія матеріальнаго благосостоянія широкихъ массъ, которое должно открыть путь этическому и интеллектуальному прогрессу. Но… что за свору самозванныхъ дарвинистовъ, ницшеанцевъ, сверхъ-челов?ковъ я взбудоражилъ своими неосторожными словами! Какое я наивное дитя въ естественно-научныхъ вопросахъ! Разв? я не знаю, что только борьба за существованіе создала возможность прогресса къ высшимъ формамъ развитія?! Конечно, именно въ силу этого существующая система экономическихъ отношеній такъ превосходно сум?ла превратить борьбу за существованіе въ «торжество самыхъ безсов?стныхъ элементовъ» (выражаясь языкомъ одного консервативнаго политико-эконома) [145] , т.-е. въ «подборъ развращенныхъ и вырожденіе сильныхъ личностей» (Энрико Ферри: «Socialismus und moderne Wissenschaft», Лейпцигъ, 1895, стр. 44). Но вс? забываютъ, что ни одно семейство животныхъ не знакомо съ частной, насл?дственной собственностью отд?льнаго индивидуума, что во всемъ животномъ царств? нигд? нельзя встр?тить фактъ разд?ленія животныхъ на классы капиталистовъ и пролетаріевъ. И самъ Дарвинъ высказалъ въ одномъ изъ посл?днихъ своихъ разговоровъ съ Уоллесомъ мысль, что въ настоящее время происходитъ вырожденіе лучшей расы, такъ какъ люди, особенно при заключеніи браковъ, руководствуются въ гораздо большей степени практически-матеріалистическими соображеніями, ч?мъ мотивами, которые могли бы служить поддержанію и совершенствованію челов?ческаго рода. Если впредь все будетъ итти по старому, если эгоизмъ и жадность все глубже будутъ пускать корни, то создастся такая картина, будто прекрасное, благородное животное, въ которомъ таились зародыши къ высшему развитію, заботится только о развитіи быстроты своихъ ногъ и острот? своихъ зубовъ, чтобы быстр?е настигать свою добычу и ловч?е разрывать ее на клочки, причемъ оно становится все бол?е тощимъ, безобразнымъ, отвратительнымъ… Благородное животное съ кроткимъ взглядомъ превратилось въ дикаго, страшнаго зв?ря…

Мы приходимъ къ концу. Одно изъ самыхъ излюбленныхъ возраженій противъ соціализма заключается въ томъ, что соціалистическій строй якобы невозможенъ: люди не ангелы, а простые смертные, руководимые эгоистическими побужденіями, а соціализмъ требуетъ для своего осуществленія предварительнаго изм?ненія челов?ческой природы. Несомн?нно, въ настоящее время эгоистическіе мотивы въ д?йствіяхъ людей настолько сильны, что съ ними необходимо надо считаться. Мы съ ними и считались, когда составляли предлагаемый трудъ; въ немъ предположено вполн? вознаградить имущіе классы за уничтоженіе собственности, и установлены для умственныхъ работниковъ большіе оклады, ч?мъ для физически трудящихся лицъ. Помимо этого, выдающіеся теоретики соціализма очень хорошо сознаютъ значеніе эгоизма, какъ движущей силы современнаго общества, а также какъ фактора перехода къ соціалистическому строю. Когда Каутскій говоритъ: «Распред?леніе продуктовъ въ будущемъ обществ? въ ближайшее время будетъ совершаться въ формахъ, являющихся развитіемъ существующихъ въ настоящее время формъ оплаты труда» [146] , то онъ считается именно съ современными людьми, а не съ идеальными людьми будущаго. По тому же самому поводу Марксъ высказался въ своихъ прим?чаніяхъ къ Готской программ? [147] , на что указываетъ и Конрадъ Шмидтъ, возражая Адольфу Вагнеру (Brauns Archiv, 1893). Правда, Марксъ говоритъ, что общіе административные расходы, не относящіеся непосредственно къ издержкамъ управленія производствомъ, сразу же будутъ значительно сокращены въ сравненіи съ настоящимъ временемъ и будутъ постоянно уменьшаться по м?р? развитія новаго общественнаго строя [148] ; надо, однако, зам?тить, что абсолютная величина административныхъ расходовъ едва ли д?йствительно уменьшится, но относительная несомн?нно будетъ падать соотв?тственно росту общественнаго производства. Марксъ тоже утверждаетъ, что затрата на школы, гигіеническія усовершенствованія и т. п. будетъ возрастать. Что касается значенія умственнаго труда, то уже Вернеръ Зомбартъ защищалъ Маркса отъ обвиненія въ томъ, будто онъ, т.-е. Марксъ, считаетъ производительнымъ только физическій трудъ, и указалъ на соотв?тствующія м?ста въ произведеніяхъ Маркса [149] .

Хотя соціалистическій строй и не можетъ удовлетворить р?шительно вс?хъ, т?мъ не мен?е даже большинство самыхъ мелочныхъ эгоистовъ и м?щанъ сум?етъ примириться съ нимъ, если только онъ не сократитъ ихъ доходовъ. Они такіе же поклонники всякаго усп?ха, какъ и вс? люди, а поэтому скоро станутъ такъ же усердно расхваливать новый порядокъ, какъ усердно они его ругаютъ теперь, защищая и восхваляя современный. А что касается безцв?тности и монотонности соціалистическаго строя, то можно возразить, что именно современный хозяйственный строй стремится заглушить вс? благородныя побужденія, душитъ страсть, любовь, грозитъ превратить лучшія чувства въ условныя отношенія. Только «до т?хъ поръ, пока люди любятъ, пока еще можетъ быть разбито сердце», до т?хъ поръ, но и только до т?хъ поръ «пребываетъ на земл? богиня Поэзія». Современный общественный строй, безграничная «система конкурренціи», запугиваетъ поэзію и романтику, превращаютъ искусство въ наемницу извращеннаго вкуса денежныхъ тузовъ, ставитъ на его м?сто пошлую обыденщину и голую прозу жизни, которая съ теченіемъ времени могла бы довести посл?дняго способнаго чувствовать челов?ка до отчаянія и самоубійства. Если бы не оставалось надежды на лучшее будущее, на возможность свободнаго и всесторонняго развитія благородн?йшихъ свойствъ челов?ка, если бы и въ будущемъ жизнь была бы такъ же несносно тяжела, какъ въ настоящемъ, и даже могло бы наступить ухудшеніе, то оставалось бы только воскликнуть вм?ст? съ Фаустомъ: «Dann magst du mich in Ketten schlagen, dann will ich gern zu Grunde gehen!» («Тогда ты можешь заковать меня въ ц?пи, тогда я охотно погибну!»).

Многіе противники соціализма заявляютъ, будто лишь очень небольшое число людей обладаетъ той м?рой нравственности и духовнаго просв?щенія, которая необходима для достойнаго пользованія большимъ досугомъ, предоставляемымъ людямъ въ соціалистическомъ обществ?. Такое утвержденіе весьма характерно указываетъ, какими различными аршинами люди м?ряютъ самихъ себя и другихъ. Никто не находитъ ничего дурного въ томъ, что десятокъ тысячъ высшихъ, наибол?е богатыхъ людей, мнимый «цв?тъ» народовъ глубоко погрузился въ праздность. Какъ будто спеціально для нашего времени Тургеневъ обрисовалъ въ своей «Нови» особый типъ, Каллом?йцева, признававшаго только два принципа: шампанское для собственной драгоц?нной особы и кнутъ для черни, простонародья. Конечно, мы вовсе не хотимъ отрицать воспитательнаго, моральнаго вліянія труда, но если масса людей и посл? выполненія работы не находитъ заслуженнаго досуга, если никакой трудъ, никакое прилежаніе не спасаетъ ихъ отъ нищеты, то пусть ужъ лучше рухнетъ весь этотъ міръ несчастья — и челов?чество не будетъ обречено на в?чныя, безысходныя страданія. Мы над?емся, впрочемъ, что намъ удалось попутно доказать, что причина крушенія вс?хъ попытокъ добиться лучшихъ результатовъ коренится въ существующемъ хозяйственномъ стро?. Конечно, надо еще работать, работать много, предпринять ц?лый рядъ трудныхъ серіозныхъ изсл?дованій, надо произвести тщательные опыты для того, чтобы проложить дорогу лучшему будущему, — мы только не должны впадать въ отчаяніе и предаваться пессимизму, когда иныя прекрасныя надежды насъ обманутъ, когда намъ придется принести изв?стныя жертвы. Въ конц? концовъ мрачное, старое предуб?жденіе, что нищета неустранима, должно рухнуть, — осуществится хотя и несовершенный, но все-таки лучшій строй; относительно многихъ, пока еще неизсл?дованныхъ и непонятыхъ нами таинственныхъ явленій природы и челов?ческой жизни для насъ должно существовать не «ignorabimus» [150] , но «sciemus».