Прямо сейчас Алек ждал моего ответа, моего решения. Я знала: одно моё слово — и он оставит меня. Оставит навсегда. Стоило просто сказать «нет», однако… В памяти всплыли слова бабушки, сказанные, не как иначе как день назад. Я спросила, почему мне нужно поговорить с Алеком, она ответила: «Потому, что каждый заслуживает возможности объясниться и потому, что ты любишь его. И если есть хоть малейший шанс на то, что еще можно всё исправить — ты должна воспользоваться им».

Она была права. Алек заслужил шанса объяснится. А еще… мои чувства не угасли. Даже наоборот, после стольких дней разлуки, они сияли еще ярче и взывали еще громче. И всё же, я мигом заткнула их невидимой пробкой и тихо произнесла:

— Хорошо.

Глаза Алека округлились, словно, он не верил собственным ушам. Прежде чем парень успел вставить восторженную реплику, я поспешила утихомирить его разгорающуюся радость.

— Только не здесь и не сейчас, — приятель удивлённо вскинул брови. — Я должна помочь сестре, потом можем встретиться.

Смотря на залитый кофе пол, Алек понимающе кивнул, но через мгновение вскинул голову, словно мои слова доходили до его ушей с опозданием.

— Переливание крови, — вспомнил он. — Всё настолько серьёзно?

В ушах зазвучало собственное обещание: отдать всё, что у меня есть, лишь бы спасти жизнь сестрёнки. Тихо вздохнув, я собрала волю в кулак и соврала:

— Ничего серьёзного, — мои губы сами собой расплылись в мягкой улыбке. — Просто для лучшего восстановления организма.

Алек прищурился, словно мог учуять моё враньё. Я мысленно скрестила пальцы. Но в следующую секунду на лице друга отразилась привычная сдержанность.

— Как скажешь, но может, я мог бы чем-то помочь?

Его слова заставили меня слегка напрячься. Задай он этот вопрос две недели назад и я бы мгновенно согласилась, но сейчас… я не была уверена, что могу также доверять ему.

— Спасибо, но ничего не нужно.

— Тогда не торопись, я буду ждать столько, сколько понадобится.

Я удивлённо посмотрела на Алека. Внутри, против собственной воли, вспыхнула нежность. Теперь мне вновь захотелось поцеловать его. Сжав кулаки посильнее, я прогнала нахлынувшее наваждение. Думай головой, Мила, а не сердцем. Позже дашь волю последнему.

— Давай встретимся в девять на мосту, — предложила я.

— Договорились, — согласно кивнул Алек.

Он вновь посмотрел мне прямо в глаза. Я не находила слов, чувствовалось, приятель тоже. Мы просто стояли посреди шумного холла, смотрели друг на друга, и казалось, не видели никого вокруг. А потом я почувствовала это. Один миг, в котором существовали лишь мы и наши пристальные взгляды. Пауза затянулась. Краем глаза, я заметила, как Алек напряженно вздохнул, словно боролся сам с собой. Может, его тоже одолевало желание сжать меня в объятиях? Спасая нас обоих от возможной ошибки, я встряхнула волосами и нарушила столь интимную тишину.

— Мне пора, доктор ждёт.

Алек моргнул, будто очнувшись от видения.

— Хорошо, до встречи на мосту.

— До встречи на мосту, — повторила я, поворачиваясь на цыпочках.

Шаг, второй и вот я заворачиваю за угол. Спиной я чувствовала, как парень провожает меня взглядом, но стоило скрыться за поворотом, как мои мысли сосредоточились на Арине. Об Алеке подумаю позже, сейчас я должна помочь сестре.

Родных я отыскала сразу. Они сидели на прежнем месте, оба молчали. Мама откинулась на спинку железного кресла, её талия и ноги были прикрыты черным пиджаком, видимо отцовским. Глаза женщина слегка прикрыла, позволяя себе плыть по реке мыслей, переживаний, воспоминаний. Одной рукой она медленно поглаживала кончик своей каштановой косы, пальцы же другой крепко переплелись с пальцами отца.

Мой взгляд вмиг переметнулся ко второму родителю. Внешне папа был само спокойствие, но стоило взглянуть на плотно сомкнутые губы, напряженные плечи и становилось ясно — он взбудоражен не меньше меня. Свободной рукой, он нажимал кнопки мобильного телефона. Стоило мне сделать шаг навстречу, как рука с сотовым опустилась, а его яркие синие глаза обратились ко мне.

— Мила, — подал он голос, отчего мама легонько вздрогнула. Словно её силой вырвали из размышлений. Она подняла на меня взгляд, в котором я различила нотки тепла, смешанного с болью и тоской, затем мать вновь погрузилась в свои размышления.

Я заметила, как отец крепче сжал её руку, а затем спросил в разы тише.

— Как ты? — от прежнего гнева ни осталось и тени.

— Хорошо, — зашептала в ответ я — куда идти?

Одним коротким кивком папа указал мне в сторону двери, примыкающей к операционной палате сестры. Я вздохнула и уверенно зашагала к цели. Моя рука уже тянулась к дверной ручке, как отец вновь заговорил.

— Ты же знаешь, что еще можешь отказаться?

— Ты же знаешь — я не передумаю, — отрезала я.

— Знаю, — тяжело вздохнул он. — Просто невыносимо думать о том, что мы с вашей мамой ничего не можем сделать.

Я напряженно вздохнула. Мне не хотелось представлять собственное состояние, окажись я положении родителей. Было и так ясно — это далеко не самое приятное чувство на свете.

— Вы здесь, рядом, — как можно нежнее произнесла я. — Это самое главное.

Пока папа не успел добавить новую реплику, я нажала на ручку и впорхнула внутрь, тихо прикрыв за собой дверь.

Это помещение не сильно отличалось от предыдущих. Всё та же бело-голубая мебель, только вот запах спирта и лекарств бил в нос с разы сильнее. В самом центре комнаты суетилась уже знакомая мне доктор, она подготавливала всё необходимое для процедуры. Когда наши взгляды встретились, я уверенно кивнула, давай понять, что готова.