Вместо этого, всё моё внимание поглотил город. Меня поражали изменения, одолевшие его за столь короткий срок. Ночью, в темноте, я совсем не заметила, что привычное для меня золото превратилось в пламя. Большая часть листвы осыпалась, а то, что оставалось на ветвях переливалось от бледно-желтого до бордово-красного цветов. Казалось, что дорожку, ведущую к самому дому, устилал пёстрый ковёр.

Пришлось собрать волю в кулак, чтобы не дать этой сказочной красоте окончательно очаровать меня и отвлечь от важных мыслей. Когда отцовская машина заскрежетала на подъездной дорожке, я выскочила из неё и, сотрясаясь от холода, побежала в дом.

Тело требовало горячей воды и тёплой одежды. Долго уговаривать себя не пришлось. Мне потребовалось каких-то полчаса, чтобы вдоволь согреться, отмыться и расставить мысли по полочкам. Рука, из которой брали кровь, совсем не болела, да и перемен в самочувствии я не ощущала, однако внутренний голос подсказывал, что горячая пища была бы не лишней.

Выскочив из душа, я вернулась в комнату и бросила взгляд на часы. Девятый час. Как раз успею высушить голову и… Меня словно из ледяного ведра окатили. Алек! Я совсем забыла о том, что лично назначила парню встречу. Отказываться или переносить её было нельзя. От собственной безысходности меня аж перекосило.

Я встряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Что толку ругаться, если всё равно ничего не изменить. Приняла решение — неси ответственность.

Я сделала глубокий вдох, мой взгляд вновь метнулся к часам. До встречи с Антверленом оставалось меньше часа. Это значит — нужно поторопиться и, возможно, обойтись без завтрака.

***

Всё оставшееся до встречи время я носилась по комнате как кипятком обожженная. Наспех высушенные волосы я подвязала атласной лентой, макияж тоже вышел самым простым — стрелки и любимый вишнёвый бальзам для губ. С одеждой было труднее, казалось, что я провела в Греции не десять дней, а полгода. Если верить термометру, на улице было не больше восьми градусов тепла. Хорошенько покопавшись в шкафу, я выудила оттуда синие обтягивающие джинсы, белый кашемировый свитер, который когда-то надевала на наше первое свидание и бордовый шарф. Натянув одёжку в два счёта, я поспешила запихнуть всё необходимое в крохотную черную сумку и побежала на первый этаж.

Отец, как и я, успел принять душ и переодеться. Прямо сейчас на нём были серые брюки и тёмно-зелёный пуловер, а сам он намазывал масло на черный хлеб. Позади жужжала кофемашина. Я мельком взглянула на время, большая стрелка часов указывала на восьмёрку.

— Ты уже готова? — улыбнулся отец, завидев меня в проёме.

— Да, — только и кивнула я.

— Будешь? — задал он новый вопрос, протягивая в мою сторону самодельный бутерброд.

— Спасибо, но не могу. Опаздываю на встречу.

Папа вмиг напрягся.

— Я думал, мы вместе вернёмся в больницу.

— Знаю, — в моём голосе зазвучали виноватые нотки. — Я совсем забыла, что должна с кое-кем встретиться сегодня. Это очень важно.

Папа молчал, а потом глубоко выдохнул.

— Во сколько твоя встреча?

— В девять.

— Где?

— На набережной.

Теперь пришла его очередь смотреть на часы.

— Хотя бы кофе выпей, — мягко улыбнулся он. — По дороге подброшу тебя на твою важную встречу.

— Спасибо! — просияла я, а затем подошла к отцу и чмокнула его в щёку.

Как же мне этого не хватало! Теперь, когда папа рядом, и мы всё уладили, мне не так страшно ехать на свидание с Алеком. Возможно, с ним тоже удастся всё спасти? Что же, совсем скоро я это узнаю.

Когда отцовский автомобиль притормозил у поворота на нужную улицу, меня трясло. Всеми силами, я старалась не показывать своего взволнованного состояния, ведь это повлекло бы вопросы. Те, на которые совсем не хотелось отвечать.

Кажется, мне это удалось, потому, как папа лишь ободряюще улыбнулся и, пожелав удачи, потрепал меня по плечу. Я лишь кивнула в ответ и выпорхнула из салона, махнув рукой на прощание.

Когда машина скрылась за ближайшим перекрёстком, я развернулась в нужном направлении, но перед тем как сделать шаг, закрыла глаза, глубоко вздохнула и еле слышно прошептала: «Я смогу».

Кто-то скажет что это — глупости, я бы даже спорить не стала. И всё же эти глупости очень здорово помогали. А потом… Потом мои ноги двинулись вперёд сами собой.

Сердце забилось чаще, когда, подойдя к мосту, я различила на нём знакомую фигуру. Алек стоял спиной и поэтому еще не заметил моего присутствия, его лица я тоже не видела. Зато могла рассмотреть широкие плечи и сильные руки, упирающиеся в черные кованые перила. Приятель совсем не изменился за эти дни, если не считать того, что вместо кожаной куртки на нём было элегантное черное пальто.

Не теряя больше не секунды, я пошагала навстречу своему прошлому. Услышав звук приближающихся шагов, Алек обернулся. Его взгляд был сосредоточен. Никаких следов нагловатой ухмылки, так любимой мною ранее. Впрочем, нам же предстоял серьёзный разговор.