Но религиозная терпимость Саддама имела четкие границы. Как он сказал мне во время допроса: "Я сказал им, что если они хотят исповедовать свою религию, то это будет приемлемо для меня. Но они не могут принести тюрбан в политику. Этого я не допущу". Саддам говорил о шиитах, хотя его запрет распространялся и на суннитских фундаменталистов. В данном случае он имел в виду именно шиитских религиозных лидеров, таких как Мухаммад Бакр ас-Садр и Мухаммад Садик ас-Садр, которые решили выступить против Саддама и угрожали его режиму потенциальной исламской революцией, подобной той, что свергла шаха в Иране в 1979 году. Оба они были убиты.

Одним из наиболее значимых событий последних двадцати лет стало распространение ваххабистской идеологии в арабских странах Персидского залива. Ваххабизм исходит из Саудовской Аравии и стремится вернуть верующих к более строгой форме ислама, подобной той, что существовала во времена пророка. Понимание Саддамом угрозы ваххабизма и его взгляды на угрозу терроризма, инспирированного Ираном, и связи Ирана с иракскими шиитскими экстремистами были особенно убедительными и дальновидными. Он рассматривал Ирак как первую линию обороны арабов против персов из Ирана и как оплот суннитов против подавляющего большинства шиитского населения.

Однако к 1990-м годам Саддам стал замечать распространение ваххабизма в Ираке и начал узнавать о создании ваххабитских ячеек в своей стране. Во время нашего допроса иракского диктатора Саддам прозорливо сказал: "Ваххабизм будет распространяться в арабских странах, и, возможно, быстрее, чем кто-либо ожидает. И причина этого в том, что люди будут воспринимать ваххабизм как идею и борьбу... Ирак станет полем боя для всех, кто хочет вооружиться против Америки. И теперь есть реальное поле битвы для противостояния лицом к лицу "*.

Устранение Саддама создало вакуум власти, который превратил религиозные разногласия в Ираке в межконфессиональную кровавую бойню. Некоторое время шииты подставляли другую щеку зверствам суннитов под руководством Абу Мусаба аз-Заркави, надеясь получить власть у избирательных урн. Но по мере роста числа жертв шиитские ополченцы присоединились к борьбе.

В декабре 2010 года в Тунисе начались демократические восстания, известные как "арабская весна", а в 2011 году они охватили Египет, Ливию, Сирию, Йемен, Бахрейн, Саудовскую Аравию и Иорданию. Затем наступила "арабская зима", сопровождавшаяся военным переворотом в Египте и гражданскими войнами в Ливии, Йемене и, что особенно важно, в Сирии.

Гражданская война в Сирии началась в марте 2011 года, когда президент Башар Асад отдал приказ о военных репрессиях против протестов против его авторитарного режима. Сначала правительству противостояли "умеренные" суннитские повстанцы. Через год к ним присоединились суннитские "Братья-мусульмане", которые были более воинственны, но не близки к тому, что мы видим в ИГИЛ. (Сунниты составляют три четверти населения Сирии, в то время как секта алавитов Асада, ответвление шиитского ислама, составляет не более 10 процентов). К концу 2013 года в конфликте приняли участие отряды боевиков "Аль-Каиды" и ИГИЛ, которые в феврале 2014 года раскололись из-за вопросов тактики и руководства. Спустя пять месяцев ИГИЛ провозгласил свой "халифат", используя видео с обезглавливаниями и массовыми казнями - порнографию насилия - для привлечения тысяч новобранцев с Ближнего Востока и Запада. Остальное - мрачная история: сотни тысяч погибших в Сирии, половина семнадцатимиллионного населения страны, аннексия халифатом ИГИЛ значительных территорий Ирака и Сирии, распространение многосторонней войны, в которую оказались втянуты США, Турция, поддерживаемое Ираном шиитское ополчение "Хезболла" и, что, пожалуй, наиболее важно, Россия.

Произошла бы эта цепь событий, если бы Саддам, а возможно, и его преемник, остались у власти, относится к области контрфактических предположений. Безусловно, его армия осталась бы целой, поэтому многие из его высших офицеров не перешли бы на сторону ИГИЛ и не передали бы джихадистам важнейший военный опыт. Он использовал бы силу, чтобы сдерживать межконфессиональную напряженность в Ираке. Таким образом, можно с полным основанием утверждать, что без американского вторжения арабский мир оставался бы спокойным, но разочарованным под пальцами диктаторов в Ираке, Сирии, Египте и Ливии.

В течение многих лет Саддам тайно поддерживал "Братьев-мусульман" в Сирии. Делал ли он это потому, что они отстаивали принципы, которые он разделял? Не совсем. Саддам делал это потому, что "Братья-мусульмане" выступали против Асада, его соперника за лидерство в баасистском движении. Если бы боевики "Братства" попытались возглавить восстание против Саддама, он бы быстро подавил их.

Саддам не был интеллектуалом и не понимал, как устроен мир. Особое недоумение у него вызывали Соединенные Штаты, которые он считал своим главным мучителем. И, как ни странно, кто мог его в этом винить? Американское правительство было поразительно непоследовательным в своем отношении к Саддаму: оно поддерживало его в ирано-иракской войне и выступало против него в войне в Персидском заливе и в иракской войне. Возможно, эта непоследовательность стала ключевым фактором, подтолкнувшим Саддама к серии ошибок, которые в конечном итоге привели к тому, что к моменту прихода к власти администрации Джорджа Буша-младшего в 2001 году он оказался в списке "подлежащих устранению". Я говорю это не для того, чтобы снять с Саддама вину. Саддам был способен совершать ошибки сам, и когда дело доходило до дипломатии или военных действий, он совершал несколько промахов.

Древние греки понимали, что когда боги хотят наказать вас, они исполняют ваше самое заветное желание. С 1990 по 2003 год Вашингтон работал над тем, чтобы подорвать и уничтожить Саддама, не понимая возможных последствий. Мы плохо понимали, как Саддам смотрит на мир и как он сдерживает тлеющие политические течения в Ираке. Эти пробелы в конечном итоге вновь преследовали Соединенные Штаты во время войны и последующей оккупации Ирака. Действительно, наше непонимание отражает серьезный недостаток американской внешней политики, который мучает нас с момента основания. Соединенные Штаты обычно слепо реагируют на угрозы, будь то коммунизм или арабский силовик, не оценивая прагматически преимущества вовлечения и реальной политики. Наши лидеры, похоже, не способны поставить себя на место иностранных лидеров, особенно авторитарных.