— Я гляжу на вас и создаётся ощущение, что вам можно верить, — Константин оглянулся по сторонам, убедился, что лишних ушей поблизости нет. — Только никому, ладно? Наши из Багряной Ртути говорят, что завалили графа Кондорадского!

— Кого? — я изобразил удивление, а Ним скромно покраснела, не в силах врать.

— Вы, может, видели, когда вступительный экзамен проходили — мы пришли в Хронос довольно большой коммуной детей ночи. Большая часть наших вампиров в академии корнями происходит из северо-восточных домов аристократов, исключениями являемся только я и граф — мы с запада.

— Ближе к делу, пожалуйста, — попросил я, так как не видел связи.

— Ха! Это странно, что про нашу особенность не знает каждая собака! — искренне удивился де Марэ. — Что же, мне не трудно объясниться: у вампиров одного региона со временем устанавливается связь.

— Не удивлюсь, если половая, — хмыкнул я, и получил тычок в бочину от сердитой Ним.

— Да, и половая тоже могла появиться, — спокойно ответил вампир. — Мы по природе своей бисексуальны, ничего не поделаешь. Только я говорю о связи, которая похожа на... — Константин остановился, пытаясь вспомнить подходящие слова. Мы терпеливо ждали у портала, пока вампир соберётся с мыслями. Нам надо было играть удивление, заинтересованность (или наоборот — холодную отрешённость), но актриса из моей ушастенькой подруги никакая.

Сказать по правде, я догадывался, о какой связи говорит де Марэ. В кругах демонов она называется «твинбёрс»: это происходит каждый раз, когда два или более демонов мирно сожительствуют в пределах одной территории на протяжении десятилетий — у них синхронизируются некоторые физиологические процессы, появляется усреднённый общий вкус на вещи и питание, а ещё они начинают чувствовать присутствие друг друга на расстоянии, частично перенимают настроение своего собрата (в основном, яркие сильные эмоции).

— Забавно прозвучит, но вы должны пообещать, что отнесетесь к этому серьёзно! По рукам? — предложил вампир.

— Ни единой насмешки, обещаю. Только если не начнёшь безумные байки травить, — согласился я.

— У нас, вампиров, от длительного проживания бок-о-бок возникает как бы родственная связь, понимаете? Это как мать чувствует на расстоянии, когда её чаду плохо или неспокойно. Только мы не кровные родственники и даже бывает не обращены одним общим мастером-вампиром.

— Ого! А у нас такое только между братом и сестрой может быть! — восхитилась Ним.

— Да, так тоже бывает, красавица! — улыбнулся ей Константин.

— Ладно, про связь я, в принципе, понял. Что насчёт графа Кондорадского? — мне не терпелось узнать то, что известно вампиру. Если он знает достаточно, то пригласим его в наш закрытый клуб. Как-никак он уже вовлечён в расследование, только об этом пока не знает.

— Странности начались сразу же, как все вернулись с испытания, — начал рассказывать де Марэ. — Я потерял с ним связь уже тогда, когда академия входила во временной цикл. Понятия не имею, что послужило причиной, честно! Граф всегда был довольно робким, частенько использовал вампирскую невидимость продвинутого уровня, когда чувствовал опасность. Вероятнее всего, он её тогда и применил, а вот что было потом...

Неожиданно для себя, впервые увидел, как плачет вампир. Большинство рисует их как бесчувственных монстров, властителей ночи, безнравственных убийц, но мало кто видел их чуткую сторону. То, как они скорбят, искренне любят, заботятся — остаётся под покровом тайны.

— Пойдём с нами, аристократ де Марэ, — теперь уже я ободряюще положил руку ему на плечо и повёл к порталу.

— Люци! — забеспокоилась Ним. — Ты решил ему всё рассказать, верно?

— Именно так, — утвердительно кивнул я, заходя в портал.

Глава 40

— Это вся информация, которой мы на данный момент обладаем. Вопросы? — после моего краткого рассказа про детали убийства и наши планы, вампир принял задумчивую позу. Присутствующие за столом не стали лишний раз давить на Константина, предпочитая дать ему время на подумать.

— Всего два, — после минуты молчания ответил де Марэ. — Первый — почему ты сидишь отдельно во главе стола? — спросил он с натянутой улыбкой.

— Потому что я эгоцентрик, — также с улыбкой ответил я. — Какой второй вопрос?

— Какой был цвет у праха Аристарха? — вот так вопрос. Девушки сделали удивлённый вид, Бранд почесал бороду, а мы с Матиасом отчаянно пытались вспомнить эту, казалось бы, незначительную деталь.

— Ты знаешь... прах, как прах, — ответил я. — Серенький такой, с тёмными вкраплениями. Почему ты спрашиваешь?

— Мне не дают покоя обстоятельства, при которых мой дорогой граф испустил дух, — немного дрожащим голосом сказал вампир. — Если верить вам на слово, то его убийство выглядит спонтанно — оказался не в то время, не в том месте. Но! Если точно знать о цвете праха погибшего, можно было бы узнать важную деталь — от чего именно он погиб.