Опасения Аники Амалер были резонны.

Даналь, в чьих жилах течет кровь двух династий и рода, который исчез с лица земли, если кто-то узнает о его происхождении, то его жизнь будет в опасности. И это не безосновательное утверждение, сейчас Дарданская империя рухнула, земли ее разделили между собой соседние государства, против которых она имела смелось вступить в союз наравне с Оанезом и Раттаной.

Однако никто не верил, что не осталось в стране тех, кто бы желал нового расцвета Дарданской империи. И прежде всего это аристократия, которая в новых реалия столкнется с лишениями и рисками утраты своего статуса. И новый наследник – обладатель крови прервавшегося монаршего рода – мог стать настоящим символом борьбы за реставрацию и возрождение империи.

А его способности могли нарушить тот хрупкий баланс, на котором держался континент.

Но разве могла Мэй не знать истинных намерений Даналя, разве не могла не видеть, что ее товарищ был далек от притязаний на власть и противился всякой силе, пытающейся держать его под контролем.

Это был настоящий человек мира.

У него не было дома, не было места, куда бы он желал возвращаться. Единственным, чем горела его душа – было лекарское дело. Он мог не есть, не спать, позабыть обо всем в поисках очередного лекарства. И ничто больше его не волновало.

Мэйрилин была уверена, что править другими он хотел меньше всего, как и использовать дар, применения которому он не находил.

Вот так просто то, чего отчаянно желают другие, в чьих-то руках становиться бесполезной и обременяющей ношей.

– Ты…! Ты! Нет! – Турон лихорадочно начал оглядываться, повсюду натыкаясь на отражение в зеркалах. – Нет! Этого не может быть! Нет! Я убью тебя!

Как мог так легко человек, что десятки лет продолжал обманываться, поверить в слова мальчишки? Но все его нутро подсказывало ему, что это была правда. Он ошибся.

Казалось, что он находился на грани безумия. Его глаза покраснели, а губы приобрели неестественный фиолетовый оттенок.

Он выхватил из ножен на поясе кинжал и ловко метнул его в сторону лекаря. Тому еле удалось увернуться, но лезвие вспороло рукав его одежды и оставило тонкую царапину на коже.

– Турон? Что ты здесь делаешь? – у выхода из зала появилась толпа людей во главе с мастером Гароа.

Мэйрилин выдохнула с облегчением. Старейшины успели увидеть только атаку старика, но не слышали исповедь и секреты Даналя.

Турон не обратил внимания на приход остальных членов совета во главе с первым мастером острова никакого внимания, его глаза лихорадочно забегали по присутствующим чужеземцам.

Но ведь этот младенец и впрямь обладает какими-то силами? Сколько раз уже его крохотная жизнь была на волоске от гибели, и не смотря на это, он продолжал безо всяких последствий избегать последствий.

– Не верю! Нет! Этот ребенок должен принадлежать мне!

Турон с кинжалом вырвался вперед и накинулся на генерала, целясь клинком в артерию на его шее.

Но как мог старик тягаться с крепким мужчиной в расцвете своих лет?

Аррон одним лишь взмахом руки оттолкнул Турона в сторону, отчего тот отлетел, впечатавшись в стену и разбив собой одно из зеркал.

Маски равнодушия уже давно слетели с лиц остальных старейшин.

Никто теперь не задавался вопросом отчего вдруг Гароа и его ученик пожелали прервать последнее испытание.

Турон застонал, поднимаясь на четвереньки и зарываясь пальцами в волосы. Всегда собранный, многоуважаемый мудрец теперь был не более чем сумасшедшим, опасным для общества.

Двое членов совета, что были помоложе остальных, подошли и ловко взяли второго мастера Космина под руки, утащив его прочь. Они запрут его в одной из комнат в подвале академии и учинят допрос. Никто не скроется от правосудия.

Но даже без допроса старейшинам было теперь ясно, кто оказался тем самым предателем, что они так долго искали. Неверие, принятие, страх, затаенное злорадство – на лицах стариков были написаны разные эмоции.

Однако Мэйрилин знала, что теперь им ни вверят в вину то, что они – люди с континента – навредили благополучию острова. Они здесь оказались жертвами, прошли все испытания и заслужили право голоса.

Генерал приобнял свою супругу, Мэй улыбнулась и чмокнула агукнувшего Линара в кулачок.

Пока они вместе, им не страшны никакие угрозы.

Над Туроном быстро устроили суд, но обезумевший старик уже не мог понимать, что происходит, посему его лишь заперли в собственном доме и приставили для охраны стражей. Долго ему прожить не удалось. В попытке защититься от нападения один его надзирателей был вынужден ликвидировать некогда второго по старшинству и силе человека острова.

Лето пролетело незаметно.