— Но если я тебя не люблю, это не значит, что я тебя не хочу, — продолжает Ник все тем же бесстрастным тоном. — Ты же не думаешь, что я все эти четыре года проведу с тобой как в монастыре? Или ты хочешь, чтобы я на твоих глазах ебал других баб?

— Мне все равно, — смотрю в стену.

— А мне нет, — он пересаживается так, чтобы в него упирался мой взгляд. — Мы с тобой договаривались, что ты будешь делать все, что я захочу.

Щеки вспыхивают, только это не от смущения, а от стыда. Стыда за него, за Никиту.

— Хорошо, — говорю неожиданно покладисто.

Встаю с кровати, стаскиваю шорты с футболкой. Выгибаясь в спине, расстегиваю бюстгалтер и отбрасываю в сторону. Пальцами подцепляю трусики, тяну вниз. Дальше они скользят сами и плавно опускаются на пол. Переступаю через кружевной комок, ложусь на кровать и раздвигаю ноги.

Никита шумно сглатывает, похоже, первая линия обороны пробита. Но сколько их там, неизвестно, я даже пробовать не буду. Ни считать, ни пробивать.

От откровенного, жадного взгляда чувствую себя как на горящих углях. Горят не только щеки и уши, все тело горит. Никита придвигается ближе, нависает надо мной, упираясь рукой в кровать возле моего плеча.

Касается рукой лодыжки, проводит до колена, скользит по бедру, по внутренней стороне. А я как будто отдельно, ничего не чувствую. Мне даже не щекотно.

Пальцы продолжают скользить вверх по животу. Будто случайно задевают грудь, цепляют сосок, пробегают по ключице и впиваются в подбородок.

— Решила меня подразнить?

Смотрю в потолок, руками комкаю простыню.

?????????????????????????? — Ты хотел игрушку...

— Блядь, — он раздраженно дергается, выпуская мой подбородок. — Нахуя, Маша? Ну нахуя тебе эта любовь? Давай просто трахаться, вот увидишь, тебе понравится. Я нормально ебу.

— Давай, — усиленно разглядываю потолок, смаргиваю.

Он снова матерится, вскакивает с кровати. Собирает мою разбросанную одежду, бросает возле меня на кровать, а сам уходит в ванную, громко хлопнув дверью.

Через минуту оттуда доносится шум воды, а сквозь них пробиваются уже знакомые мне звуки. Быстро одеваюсь и выхожу из комнаты, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Глава 32-1

Я сегодня целый день ничего не ела. К вечеру желудок сводит от голода, но я не выхожу из спальни, чтобы не пересекаться с Никитой.

Странно, я его так ждала, а когда он приехал, прячусь в своей комнате. Но я совсем, совсем ничего не понимаю. Он то холодный как лед, говорит будто острой бритвой режет, то внезапно этот лед раскалывается, и наружу вырывается настоящее пламя.

Как можно быть таким переменчивым? У меня бы уже давно кукушка улетела от таких качелей. Или может... Может, он просто прячется?

Никита всегда был порывистый, особо не скрывал эмоции. То ли не считал нужным, то ли не мог обуздать рвущиеся наружу чувства.

Значит, научился? Или я снова придумываю себе то, чего нет? Пытаюсь оправдать, выгородить. А по факту все именно так, как Топольский и говорит: он просто меня хочет. И зачем ему кого-то искать для секса, если есть я?

В конце концов желудок побеждает, и я выбираюсь на кухню. Когда прохожу мимо двери Никиты, сдерживаю порыв, чтобы не постучаться. Может он уснул, а я его разбужу. Он вернулся слишком уставшим и невыспавшимся, пусть поспит.

Приготовлю ужин и на него тоже, захочет — услышит запахи и спустится.

Так и получается. Стоит запахам расплавленного сыра разнестись по этажу, на лестнице раздаются шаги.

— Я как раз хотел заказать что-нибудь из еды, — слышу за спиной, — ты будешь?

— Нет, спасибо, — отвечаю, не оборачиваясь, — я уже готовлю ужин.

— Может, десерт?

Поворачиваюсь. Топольский стоит в футболке и домашних трикотажных штанах, уперевшись руками в дверные откосы. Возможно, всему виной освещение, но сейчас его рельефные мышцы особенно четко очерчены, и я спешу отвести глаза. Ну почему он такой...

— Хорошо, тогда я закажу себе, — Никита отталкивается от дверного проема, разворачивается чтобы уйти, и я поспешно окликаю:

— Никита!

Он оборачивается.

— Я на тебя тоже приготовила. Можем вместе поужинать. Это, конечно, не так как в ресторане, но...

— Хорошо, Маша, — на мой взгляд, он слишком быстро соглашается. — Ты где хочешь ужинать, здесь, в гостиной или на террасе?

Хотела сказать, на террасе, но затем вспоминаю красиво сервированный стол в гостиной. И что в итоге с ним стало.